Руки дрожат, когда я, наконец, отпускаю ее рот и перехожу на теплую, большую, мягкую, податливую грудь. Соски тут же отзываются: о да, самочка очень горячая, жаркая, она — настоящее сокровище, если даже в такой ситуации ее тело реагирует быстрее, чем мозг.
Носа тут же касается аромат ее возбуждения, даже несмотря на то, что я всю ее обрызгал своим химическим препаратом, чтобы никто не смог отследить нас по запаху. А это значит, что она, сама того не понимая, чувствует, или начинает чувствовать примерно тоже, что и я.
Сексуальное возбуждение.
Вот это сюрприз!
Хватаю ртом воздух, когда провожу носом вдоль ее шеи, чтобы вкусить как можно больше разрозненных крупиц аромата, которые все же проскальзывают от ее тела. Невероятно сладкий запах. Ужасающе прекрасный. Он просто выбивает почву из-под ног, настолько божественен.
И тут она случайно или специально опадает мне на спину, прижавшись к паху своей аппетитной попкой. Блять. От того, что она, обнаженная, трется о меня своим великолепным телом, несмотря на то, что я все еще в одежде, градус возбуждения взлетает до небес.
Перехватив ее под грудью поудобнее, чтобы не сбежала, просовываю руку между нами, чтобы расстегнуть ремень и стянуть джинсы, но она, поняв, что я собираюсь сделать, снова начинает визжать на весь дом.
Не выдерживаю и снова затыкаю ей рот своей ладонью. Она пробует кусаться, лягаться, дергается, как уж на горячей сковороде, но мне уже жарко — так хочется оказаться внутри нее, спустить напряжение, что уже похрен на свой первоначальный план.
Да пусть все идет лесом! Я возьму все, что мне нужно прямо сейчас, несмотря ни на что, ни на кого!
Она дрожит, ее трясет, как припадочную, словно ток пропускают сквозь тело.
Кое-как расправившись с дикой волчицей, несу ее тело впереди себя к дивану, месту, где планировал препарировать свою месть, но тут же чуть не падаю от ее активности.
Да плевать. Прижимаю к спинке высокого дивана, удерживая таким образом ее ноги, которые живут своей жизнью, пытаясь зацепиться за любой выступ, но безуспешно. Освобождаю одну руку, зажимая второй рот. Расстегиваю ширинку, чувствую минутное облегчение от того, когда член оказывается снаружи, не сдерживаемый больше никакой преградой в виде тяжелой джинсовой ткани.
Сейчас, сейчас… На губах уже томится рваный вздох облегчения от того, как я войду в нее, когда ее лоно сожмется вокруг него, даря долгожданное облегчение.
Мне уже кажется, что по клыку, который почему-то проявился от эмоционального взрыва во мне, уже практически капает слюна. Черт, да я сам сейчас похож или на больного извращенца, или на юнца в пубертате.