Петербурженки очень сильно отличаются от «гостей города» и других разновидностей пришлых. Их выцветшие лица и такая же выцветшая одежда стали неотъемлемой частью питерской промозглой погоды с низким и отталкивающим небом. Это лето оказалось слишком жарким и солнечным для них. Слишком обнажающим их обезличенность. Как будто кто-то плеснул в них водой и краски смылись с их облика, некогда прекрасного, а может и нет, сейчас уже понять невозможно.
В вагоне метро они стремительно плюхаются на сиденье и закрывают глаза. В эту секундную стремительность вложена вся энергия их вытянутых и плоских тел, их обесцвеченных и обездвиженных лиц. Их мужчины скрылись от изматывающей духоты, а может быть вымерли. Их так мало даже вечером, когда горожане спешат с работы домой.
Петербург – это женщина с мужским именем, одинокая, замкнувшаяся в себе, на себе… И как всякая женщина, наскоро склеивая из непослушных губ подобие улыбки, она пытается быть неотразимой для чужих, и распадается на осколки, увидев отражение своих в помутневшем зеркале коммунальной квартиры.
Если на Невском витрины сияют, завораживают и манят, стараясь соответствовать баснословной цене своей холеной и респектабельной плоти, то свернешь в улочку и все те же убогие магазинчики с незатейливым ассортиментом и грязными окнами. Причем окна всегда огромные, бесстыже оголяющие перед каждым свой обветшалый и поношенный организм.
Недалеко от остановки престарелая мороженщица с изможденным лицом и потрескавшимися руками сортирует в морозильнике эскимо, стаканчики и рожки. Другого не бывает. Спрашиваю – почему? Растерянность и удивление смешиваются в близоруких глазах. Нет настроения баловать изысками и разнообразием. Как это по-женски.
Экскурсовод – стремительная, летящая, скороговоркой информирует… суть ускользает, да и не важна и не нужна она этому существу, монотонно отбивающему звуки о головы загнанных туристов. Она уже там, с другими, и чем больше будет их – других, тем больше она заработает. И нет ей дела, что не услышали, не поняли и хотели спросить.
Сейчас время, когда зарабатывают, а не восторгаются, задумываются, стараются осмыслить, познать… Женщина должна строить карьеру, содержать семью. Все усилия, желания, устремления направлены вперед – в обеспеченное и сытое сейчас. А человеческое тепло, душевность будут завтра, когда-нибудь, если будут.
Очень хочется крикнуть: «Остановись! Город-легенда, город-мечта, ты растворился в погоне за ложным, ты стал чужим, ты был единственным! Суровый и сильный, парящий и утонченный, загадочный и манящий…»