— Хм… — сказал Юд, посмотрев на фото через мое плечо. До этого демон обходил квартиру, с любопытством изучая мир несведов. — Твою маму удочерили?
— Что? — вздрогнула я.
— Эта девочка, — демон ткнул в Ритку, — на родителей похожа, а вот твоя мама – нет.
И действительно, тетка взяла понемногу от матери и отца: длинноватое лицо, высокие скулы, близко посаженные карие глаза, темные гладкие волосы. Мама казалась на фоне сестры и родителей одуванчиком, случайно занесенным ветром в заросли вороньего глаза: курносая, с мелкими веснушками на носу и русыми волосами с рыжинкой. Я быстро погуглила. Вероятность рождения детей с голубыми глазами у кареглазых родителей меньше десяти процентов, но это не означает, что моя мама была приемышем.
Я забрала фото из альбома, а пока аккуратно вынимала его из пленки, Юд заметил мой снимок на следующей странице. На нем мне было семь, я сидела у мамы на коленях.
— Ого! Рот до ушей! А веснушки-то!
— Мама называла меня Пеппи, — улыбнулась я. — Это такая рыжая героиня из книжки.
— Где ты растеряла свои веснушки, Пеппи?
— Да вот же они, — я указала пальцем на нос.
Демон наклонился близко-близко. Я впервые рассмотрела его глаза – глубокие, темные, с оранжевыми искорками. Вот зрачки расширились, и радужка стала совсем тонкой. Юд смотрел не на мой нос – он смотрел мне в глаза. А потом моргнул, вздохнул и сказал:
— Вижу.
— Лето было холодным, — отозвалась я, кашлянув. — Я почти не загорала.
— Скоро опять лето, — сказал Юд.
— Да, — сказала я.
Мы немного помолчали.
— Что дальше? Едем в твои Пердежы? — невинно поинтересовался Юд.
Глава 20. Черные туристы и психические феномены
В загородной электричке было на редкость чисто и пусто. До станции «Куркино» с нами доехало лишь несколько бабулек с корзинками. Они же подсказали, как добраться до Пердежей… тьфу! Перпе́дыжей, с ударением на среднее «е»… и разъяснили, почему поселок называется столь «дивно». Оказалось, что хутор вырос когда-то рядом с переправой через реку Пе́дыж.
О большом старом доме в хуторе (я загуглила, сколько квадратных метров в двух тысячах квадратных фунтов, и выяснилось, что почти двести) бабульки ничего сказать не смогли, хотя обе бывали там регулярно: продавали дачникам тараньку и вязаные носки. Меня их неосведомленность немного напрягла. Трудно не заметить на местности дом в двести квадратов, да еще «средней ветхости».
К поселку от станции вела асфальтовая дорога, вдоль защитной полосы и реки. Снег здесь таять еще не собирался. Я наслаждалась тишиной и свежим воздухом. Юд, похоже, тоже получал удовольствие от прогулки.