Нутро коттеджа тут же опалило обоняние старым запахом других волков, которые останавливались тут, пыли в углах, дерева и золы в камине. Я открыл окна, чтобы сначала впустить немного свежести в дом, прежде чем нагреть его, а после спустился в подвал — там находилась система отопления. Как ни странно, трубы сохранились отменно, несмотря на то, что никто не занимался ими несколько лет, а паровой котел был настроен идеально. Я крутанул вентиль, подключил электричество и услышал, как наверху щелкнула лампочка — во всем доме включилось освещение. Труба генератора забурчала, фыркнула, зашумела — отопление заработало.
Я решительно поднялся на две ступени по лестнице и остановился. По спине заструилось нехорошее предчувствие, и я даже сначала не понял, чем оно вызвано. Под футболкой напряглись мышцы, грозя порвать ткань на множество лоскутов, и только после этого я как следует принюхался, проверяя, откуда могла нагрянуть неизвестная угроза.
Из подвала я вылетал уже на четверых лапах, когтями царапая деревянный пол. Зверь рвался в бой, потому что теперь помимо множества других запахов, которые витали вокруг, я почувствовал дух хищника, которому было не место рядом с моей истинной парой.
Шатун.
❅
7
❅
Я ясно слышал запах медведя, и он был разъярен. Все мысли разом отошли на другой план. Только агония роста волка внутри, порабощающая ярость и дикое, злое желание растерзать глотку тому, кто нацелился на мое.
Мое!
Мое!
Мое! — колоколом билось в мозгу. Отзывалось в вытягивающихся мышцах. Клацало когтями по дощатому полу дома.
Тело волка ударялось о мебель по ходу движения, но я не чувствовал боли. Вообще ничего не чувствовал, кроме одного — желания защитить, уберечь свою истинную пару от вмешательства извне, от чьего-то пристального внимания.
К ее чарующему запаху сладкого тела и дурманящей души примешивался навязчивый запах шерсти, снега, потревоженной туманной ярости.
Давно никто не приезжал к этому домику, давно никто не ходил по тропинкам, отмеченным волками, потому что оборотни жили или только в деревне, или недолго в городе. Только я слишком много времени проводил в облике человека и не наведывался в лес, чтобы отпустить на волю волка внутри, и теперь понял, что это имело последствия не только для меня. Из-за моего вынужденного отречения от своей второй сути сейчас могла пострадать девушка, ставшая за одно мгновение центром моей вселенной.
Здесь стало слишком спокойно, и медведь выбрал это место для своей берлоги. И, кажется, своим нежданным визитом мы потревожили его.
Всем известно — страшнее потревоженного голодного зверя нет ничего, он даже не видит перед своими затуманенными яростью глазами очертания врага, бросаясь на все, что движется. И теперь он шел вперед, прогибая собой тонкие молодые деревца и кустарник, занесенный снегом. Хрустел настом, проваливаясь огромными лапами, но совсем не чувствуя от этого неудобства.