— Искали мы. И баб уговаривали, а они ни в какую! Я б на их месте тоже отказалась бы, конечно, только. Жалко чадо.
— Почему они отказываются? — возмутилась я. — Неужели князь не может заплатить побольше?
Что ты! Что ты! Да любая б рада была! А только.
— Да говори уже! — прикрикнула на мнущуюся прислужницу. Та вздохнула и поведала громким шёпотом:
— Бают, княгиню нашу черви изнутри сожрали особые! Лихо подхватила да и померла, а ребёночек... — она совсем понизила голос и доверительно сообщила: — Бают, он и есть из тех червей, что нутро жрут!
Сначала я не поверила своим ушам. Потом, когда всё же поверила, мне захотелось ударить эту старую дуру. Надо же такое выдумать! Я смотрела с открытым ртом, а прислужница, видно, решила, что меня пришибла эта новость, потому что с жаром продолжила:
— Да, да, а ещё бают, что ежели кормить ребёночка этого, он через титьку и кормилицу сожрёт! А помирать-то кому охота, даже ежели и за княжью дочерь!
— Да ты издеваешься! Бабы дуры, а ты? Повторяешь всякую ерунду, стыд потеряла так о своей хозяйке говорить! — взорвалась я. — Болезнь её убила, а не черви какие-то! Она больна была уже давно, должны были заметить! А Отрада, дочка её, здорова!
— А ты, матушка, откуда знаешь? — подозрительно спросила женщина.
— Видела! — рявкнула и замолчала. Мы уже подошли к городу, в частоколе открылись ворота, и из них выехал князь на Резвом. Прислужница поспешно отвесила поклон, правда, поясной, как я отметила. И мне надо бы, но я не привыкла кланяться. А положение у меня такое. непонятное. И не буду кланяться, я не прислуга!
Князь проехал мимо, удостоив меня странным взглядом, за ним дружинники. А я только нос вздёрнула повыше, чтобы разглядеть получше того, чьи глаза снятся мне по ночам. Синие, острые, глубокие.
И смотрела так, пока они ехали мимо, провожала взглядом. Князь вдруг обернулся — всего на миг, но я заметила, как дрогнули уголки его глаз.
Он улыбнулся?
Нет, скорее всего просто поморщился. С чего бы ему улыбаться? Уж точно не от радости, что меня увидел. Прищурившись вслед князю, я мысленно вздохнула от тоски. Вот так люби человека, а он морщится при виде тебя!
— Что ж ты, не боишься ни чуточки? — любопытно шепнула мне прислужница.
— Кого?
— Светлого князя. Бают, заговорённый он — ни нож, ни стрела не берут!
— Опять бабские досужие сплетни, — теперь уже поморщилась я. — Ты мне лучше скажи, чем девочку кормили эти три дня?
Так этим. Молоком козьим.
— Господи... А его детям вообще можно давать? — пробормотала, напряжённо вспоминая, как действует козье молоко на желудочно-кишечный тракт. Не вспомнила. Приготовилась к худшему.