— Что за… — я вскочил с места, когда дверь открылась — и внутрь вошли двое.
Невысокие худенькие фигурки, явно девичьи. Одна — в тёмном платье и белом переднике. Та самая горничная-служанка из тюрьмы. А вот вторая, в длинном сером плаще, прятала лицо под капюшоном.
— Госпожа, он здесь. Но мы ещё можем уйти неза…
Та остановила служанку жестом и потянулась к капюшону.
— Эй, это же… — вырвалось у меня, когда гостья открыла лицо.
Бледная кожа, платиновые волосы. Серо-стальные глаза.
Я инстинктивно стиснул челюсти. Приехали, твою мать.
— А! — воскликнула Алинка. — Это та самая, обманщица!
— Я не обманщица! — воскликнула гостья и тихо добавила. — То есть… д-да, обманщица.
— Госпожа, перестаньте! — вступилась служанка.
— И что здесь забыла Ксенти? — холодно бросил я. — Ещё в чём-то меня обвинить хотите, «госпожа»?
Девушка вздрогнула и опустила голову, в уголках её глаз заблестели слёзы. А девчонка в переднике, скрипнув зубами, злобно уставилась на меня.
— Уходите, — я кивнул на дверь. — Я ещё прошлое дерьмо не разгрёб, придержите новую порцию.
Служанка тут же подлетела ко мне и отвесила звонкую пощёчину.
— Не смей так говорить с ней, идиот! — закричала она, тыча пальцем. — Ты ничего, ни-че-го не знаешь о госпоже Вивиан! Не видел её слёз все эти дни, ты…
— Перестань, Ильзи! — встрепенулась Виви.
— Не перестану, госпожа! Вы ведь даже письмо ему написали, а он!..
Я уставился на них как ошалелый. В голове медленно начал складываться паззл.
Ильзи посмотрела на меня с ещё большей яростью.
— Неужели ты такой тупой, что даже не прочитал её письмо?
— Это её письмо? — я достал смятую бумажку. — Не Неми?..
Она звонко хлопнула себя по лбу.
— Господи! Идиот, конечно её, она же так и пишет!
— Можно подумать, я ваш язык знаю.
Та издала полный ярости вопль и вырвала у меня бумажку. Расправив листочек, девушка зачитала вслух.
— «Здравствуй, Сэм! Прежде всего, извини за те слова у ворот. И за всё то, что случилось после. Я не могу сказать всё прямо, но знаю, ты поймёшь…» Да как же он поймёт, тупоголовый олух!
— Может, перестанешь гнобить братика и дочитаешь нормально? — вступилась Алина.
У девчонки аж глаз задёргался. Обалдев от вида говорящего культиватора, она кивнула и продолжила.
— «То, что я сказала — неправда. Мы оба это знаем. Но мне пришлось это сделать. Пожалуйста, пойми, у меня не было выбора. Я не могу произнести правду, Сэм, мне даже написать нельзя. Умоляю, прости мою слабость — пережить такой же кошмар, что пережил ты, я не могу. Но ты должен понять меня. В конце концов, с тобой случилось то же самое. Наверное, я трусиха и слишком слаба, но клянусь, я искуплю вину. Прости, если сможешь. Вивиан Ксенти».