Где-то внизу раздалось тихое пение, и увидели две подруги молодую девушку, ту самую, которая когда-то нарисовала бабочку Голубой Шелк на своем холсте, посреди весеннего луга. Мерцая своими крыльями в свете горящего под крышей фонарика, они спустились поближе, и она увидела их угасающую красоту. Девушка спокойно улыбнулась им и нарисовала двух бабочек в своем блокноте цветными карандашами…
Анна замолчала и поцеловала сестру в лоб. Нина практически не двигалась, ее взгляд был блуждающим, задумчивым. Девушка погладила сестру по светлым волосам и, коснувшись ее плеча, указала вверх. Девочка подняла голову и увидела под сводом амбара две висящих рядом, пустых куколки от бабочек. Она как-то грустно улыбнулась, крепко обняла Анну, сидя у нее на коленях, и поднялась на ноги.
— Ну что, мы до старости будем здесь сидеть? — деловито спросила у старшей сестры Нина и подбоченилась. — Вставай уже, у нас много дел! Нужно идти на день рождения к Димке!
Девчушка быстро спустилась по лестнице и скрылась из виду. Анна ухмыльнулась и задумчиво оперлась рукой на старое, приоткрытое окно амбара — лето медленно догорало, уступая осени. Жизнь и время шли своим чередом, а людям и бабочкам оставалось достойно принимать все их дары…
Конец.