– Странно, что удержался… – весело заметил Смирнов, а потом посмотрел на меня, и тут же перевел взгляд на дверь ванной. – Моя потерялась…
Не могла сдержать улыбку, наблюдая, как этот красивый, но немного грозный мужчина так трепетно относится к жене и ее пожеланиям, хотя в его голосе чувствовались нотки возмущения, но они скорее не расстраивали его, а радовали.
– Так, мне руки помыть тоже нужно… – вдруг проговорил Смирнов, посматривая на ванную.
– Ну нет, в кухню давай, а то жди вас потом… полчаса, – намекнул Дорвонцев, стараясь выглядеть серьезным, что отлично получалось, если бы ни довольный оскал.
Айсберг только усмехнулся и пошел в кухню, отлично зная дорогу. Почувствовала жаркий взгляд и повернулась к мужчине, чувствуя, что что-то в нем появилось новое, невероятно притягательное, но в то же время настораживающее, что хотелось сорваться прочь…
Сглотнула и тихо произнесла:
– Идем?
Он поднял руку и провел по моим губам, обводя контур, жадно смотря на них, отчего сердце застучало в бешеном танце. Чувствуя себя птичкой в клетке, моментально повернула голову в сторону, а потом пошла вперед, чувствуя спиной прожигающий, жаркий взгляд.
Либо я сегодня чересчур взволнованная, либо Анатолий перешел для себя грань, решив в одностороннем порядке наши отношения перестроить на другую волну. Но как, когда я… когда моя жизнь ад?! Это невозможно. Да и зачем ему, чтобы потом жалеть, что связался с проблемной женщиной, у которой проблем выше крыши?! Нет. Не нужно ни ему, ни мне…
Оказавшись в кухне, принялась выкладывать манты в большую тарелку, а мужчины уже сидели за столом, обсуждая знакомых.
В кухню вошла Милана и сразу же подошла ко мне, спрашивая, чем помочь. Решили сразу каждому несколько штук положить на тарелочку, и оставить в общем подносе, чтобы не бегать. Через пять минут мы уже сидели за столом, ужиная и весело общаясь. Удивительно, но сейчас Толик казался другим: веселым, беззаботным, пока не дотрагивался до меня, нежно целуя в волосы, ласково поглаживая по руке. В этот момент не знала, как себя вести, теряясь, и потом он на немного отпускал, давая передышку.
Была напряжена, чувствуя, что за вечер его объятий и прикосновений, и поцелуя до гостей, возбудилась, по-настоящему, сильно, как никогда, что требовалось остыть. Проклинала себя за слабость, не узнавая и не понимая своего поведения, но старалась не показывать плачевного состояния.
Удивлялась, что при всем этом Дорвонцев был совершенно спокоен, лишь сильнее сжимал, когда ловил удобный для него момент.
Наши гости показались мне невероятной парой. В отличие от Толика, Айсберг представлял собой невероятную смесь огня и холода, говорящий всегда то, что думает, не заботясь о чувствах других, без прикрас, как есть. Но с женой он молчал, особенно если Милана начинала отчаянно что-то доказывать, эмоционально выговаривая. В момент, когда речь зашла случайно про Лену Финсову, он повернулся к ней, выжидающе выслушивая, а потом схватил двумя пальцами за подбородок и страстно поцеловал, отчего я была в шоке. Толик лишь ухмыльнулся, и как ни в чем не бывало, предложил долить шампанского, но я даже половину бокала не смогла осилить, поэтому отказалась.