Даже не успела понять смысл последних слов, как он повернулся к Милане и проговорил:
– Привет самой очаровательной будущей маме. Подскажи, где ванная?
– Привет. Прямо и налево, – с улыбкой сказала она, положив руки на плечи мужа, севшего за стол и пронзительно уставившегося на Дорвонцева.
– Отлично, но если не возражаешь, то я здесь, – спокойно выдал мужчина и направился к раковине, внимательно отмечая на пути все, на что кидал взор, контролируя, особенно меня, предполагая, что могу убежать.
Обедали в полной тишине. Я совсем ничего не могла проглотить, да и не хотелось. Рот было больно открывать, и нога невероятно сильно напоминала о себе. Нужно будет болеутоляющее выпить.
Мужчины хорошо поужинали, изредка перекидываясь несколькими фразами. Не сравнить с тем вечером, когда все было хорошо, сейчас чувствовалась напряженная обстановка. Выпив крепкого кофе, Толик поднялся и проговорил:
– Спасибо за вкусный обед! Мы поехали.
Насколько могла, улыбнулась Милане, стараясь не показывать, что сейчас на пределе, понимая, что меня ожидает серьезный разговор. А как по-другому, когда вся побитая? И еще случайно втянула Милану, а, значит, и Айсберга. Удивительно, что Смирнов не прибил меня сразу после того, когда увидел, что с женой все нормально. Девушка улыбнулась мне в ответ, и, резко подскочив, предложила:
– Может, домой что возьмете? А то ведь теперь ты и приготовить не сможешь. Стоять-то трудно.
Чуть не простонала от этих слов, впрочем, как и она, понимая, что сказала лишнее, если судить по реакциям мужчин. Айсберг недовольно нахмурился, посматривая на меня, а потом на Анатолия. Сам же Дорвонцев напрягся, скрипнул зубами и молниеносно повернулся ко мне. Глянул на ногу, которую я прятала за ножками стула, и приказал:
– Покажи.
Вытянула искалеченную конечность, отмечая, что мужчина присел на корточки, а потом чувствуя его руку на коже, нежные прикосновения, отчего стало не по себе.
– Что сказал врач? – резко спросил он, поднимаясь в полный рост. А рост у него приличный, примерно, метр девяносто. Я рядом с ним смотрюсь невероятно маленькой.
Замечая, что Мила уже было собралась рассказывать про все, что услышала от врача, желая выдать тем же текстом, что и мне, поспешно добавила:
– Через недельку пройдет. Вывих лодыжки.
Мужчина тяжело вздохнул и, посмотрев на Айсберга, с прищуром поглядывающего на меня, что стало не по себе, протянул ему руку и проговорил:
– Спасибо, друг. Сочтемся.
– Давай. Если что, ты знаешь, где меня найти, – серьезным тоном выдал мужчина, давая понять, что поможет, чем сможет.