Он видел, чувствовал: Яков ускользает от него, уходит медленно и спокойно в другой мир, откуда нельзя вернуться. Но злость, страх, животная страсть не давала смириться с этим. Обретя часть потерянной семьи, было невозможно просто так развернуться и уйти.
Волк Якова таял, как воск на горящей свече. Последняя нить в руке Тимофея истончилась до игольной ширины. и вдруг он услышал, как откуда-то, из далекого леса, с занесенной снегом поляны, доносится волчий вой. Вой стаи, не предвещающий для него ничего хорошего: вой поздравления альфы с победой.
«Не дам тебе выиграть, Сокол. И не в этот раз», - пронеслось в голове у Тима. Он резко ухватился за призрачную нить, что практически растаяла, и потянул на себя. Зарычал, почувствовав невероятную тяжесть – будто тащил из пропасти стокилограммовую тушу, - закусил губы до крови, но тянул, тянул на себя, понимая, что борется сейчас с самой смертью. Руки дрожали, по пальцам потекли струйки крови, он не видел, боясь открыть глаза, но чувствовал, что они падают в снег, горя алыми рябиновыми ягодами.
- Вууууу-ууу – донеслось откуда-то издалека. И этот протяжный вой, означающий, что на поляне проходит настоящая волчья свадьба, придала сил отчаявшемуся Тиму. Мужчина дернул нить на себя и вдруг почувствовал, что падает. Приложившись головой обо что-то твердое, открыл глаза. Над ним темнело сумрачное зимнее небо. Чуть сбоку краснела кровавыми прожилками полная желтая луна, склонившаяся ниже, чем обычно, будто тоже стала свидетелем чего-то необычайно важного. Он ощупал голову, убедившись, что не разбил ее, обернулся и увидел, что стало причиной его так называемого пробуждения – жестяная канистра с бензином, припорошенная снегом.
Тим вскочил на ноги, буквально на коленях дополз до волка, что лежал рядом. И правда – около Якова россыпью рубинов лежали капли спекшейся крови. Тимофей взглянул на свои руки и вздрогнул – то, что казалось ненастоящим, сном, видением, словно произошло на самом деле – на руках были жуткие порезы, будто он и правда тащил лебедку с помощью веревки.
Он приложил руку к горлу брата, боясь не услышать его пульс, но тут же выдохнул: Яков поднял шерстяную башку, мигнул желтыми оборотничьими глазами. Его волк был очень слаб. Но он был жив, и это было самое главное.
- Жив. – вздохнул Тим. Волк привстал и лизнул руку мужчине. – Жив.
Со стороны леса снова донеслось волчье одобрительное рычание. Тимофей поежился.
- Не успеем добежать до поляны. Надо устроить им ловушку здесь, - сказал он Якову и волк в ответ осклабился. – Покажем им, что такое настоящие фаерболы!