Новая учёба безжалостно резала ледоколом все мои представления о магическом обучении, неумолимо волокла за собой локомотивом, несущимся на дикой, превышающей все представления о разумности, скорости!
И я, влекомая этой сокрушительной и не знающей сантиментов силой, судорожно цеплялась за всё, за что успевала зацепиться, увлекая в свою очередь в свои «бедные и несчастные мозговые закрома» (реально бедные и реально несчастные, без преувеличения! мозгулькам доставалось так, что нередко приходилось реветь по ночам от собственной тупости и бессилия) шлейф новых знаний, формул, привычек… дурея с каждым днём, потому что тот самый «клин», который, к моему пожизненному стыду и позору, я помню, прекрасно помню ещё с «револьвера» в кое-чьих штанах, тянулось и по сей день.
Спасибо ещё на новом месте учёбы слёту дурочкой не прослыла!
Странной – да, дурой – нет.
И за это Ралфи спасибо, естественно. Кому же ещё?
О, ведьмак самым прилежным, не всегда самым аккуратным, правда, но неизбежно самоотверженным образом снабжал меня Пси-энергией…
Не в том плане, что после известия о моём участии в Турнире Ралфи набросился на меня диким зверем и сорвал к волкодлакам собачьим кровную печать на Пси-Даре, нет…
Я ведьма, я точно знаю, что подобный исход находился о-очень близко, буквально на волоске – в самый первый день прибытия в академию! До сих пор недоумеваю, что же всё-таки сдержало взбесившегося Ралфи в ту ночь. Возможно, знание о том, что это будет больно. Для меня. Должно быть, очень больно, раз Ралфи – я тогда в первый и последний раз видела ведьмака в такой ярости.
И впервые слышала, как он матерится, кстати.
Я, кстати, была готова к боли.
О чём я ему тогда и сообщила.
Собственного, после того бурливый поток изрыгаемых ведьмаком ругательств, раскрасился матерщиной.
Я даже не знала, что ведьмак так умеет!
«Тупоголовая овцелошадь» и «Барбиглази недоделанная» - самые, что ни на есть, нежные обращения в мой адрес. А уж «дерьмо гиппогрифа» если верить Ралфи, у меня вообще вместо мозгов.
Конечно, ведьмак потом извинился.
После того, как целую ночь со мной не разговаривал.
Даже обратно в кампус вёз в гробовом молчании. Вёз на Фиксике, держа меня в охапке перед собой. И снова того… ну, «револьвер» его ощущался, в общем. Только на этот раз мозг у меня не «клинило», и я прекрасно осознавала всю возмутительную пикантность ситуации.
В общем, сидела тихо, как мышка.
Видимо, это меня и спасло.
Утром же – за полтора часа до начала занятий, Ралфи нарисовался в дверях нашего блока, ударом вышибив дверь. Уж я не знаю, чем он там её выбил, но грохот стоял на весь кампус.