– Какой вы необычайно щедрый человек, Ричард!
Он не уловил в ее голосе сарказма. Еще бы – ведь в душе он аплодировал себе. В конечном итоге все разрешилось необычайно просто: девушка прекрасно поняла свою выгоду, так что можно поздравить себя с благополучным исходом.
И Ричард, исполненный доброжелательства, улыбнулся Сэре.
– Не люблю, когда окружающие меня люди несчастливы. А я, в отличие от вашей мамы, понимаю, что молодым людям всегда хочется идти своим путем и быть независимыми. Там вам будет значительно лучше, чем здесь, где мы с вами – как кошка с собакой.
– Вот, значит, что вы предлагаете?
– Да, и предложение, по-моему, превосходное и всех устраивает.
Сэра расхохоталась. Ричард тревожно повернул к ней лицо.
– Вам от меня так легко не отделаться, – проговорила она.
– Но…
– Никуда я не уйду, говорю вам, никуда…
Ни он, ни она не слышали, как Энн повернула ключ в замке. Распахнув настежь дверь, она увидела их – стоящих и пожирающих друг друга ненавидящими глазами. Сэра, вся трясясь, истерически твердила:
– Никуда я не уйду… Никуда я не уйду… Никуда я не уйду…
– Сэра!
Оба резко обернулись, и Сэра бросилась к матери.
– Мамочка, дорогая, ты же не позволишь ему выгнать меня из дому? Чтобы я жила в уютной квартирке со своей подругой? Да я терпеть не могу подруг. И не нужна мне никакая самостоятельность… Я хочу остаться с тобой. Не выгоняй меня, мамочка. Не выгоняй!
– Что ты, что ты, я и не думаю тебя выгонять, – поспешила успокоить ее Энн. И резко обратилась к Ричарду:
– Что ты тут ей наговорил?
– Сделал ей очень хорошее и здравое предложение.
– Он ненавидит меня и устроит так, что и ты меня возненавидишь, – не унималась Сэра, захлебываясь слезами и всхлипывая, – она с детства была склонна к истерии.
– Ну, ну, Сэра, успокойся, не говори глупостей.
Сделав Ричарду знак, она добавила:
– Мы поговорим позднее.
– Нет! – Ричард выставил вперед подбородок. – Только сейчас и только здесь! Нам надо прийти к определенному решению.
– О, прошу тебя, – проговорила Энн, прикладывая руку к виску, и села на тахту.
– И не вздумай говорить, что у тебя Солит голова, Энн! Вопрос стоит ребром: кто тебе важнее, я или Сэра.
– Такого вопроса нет и быть не может.
– Может. И ответить на него надо немедленно. – Я больше не в силах ждать.
Каждый звук громкого голоса Ричарда отдавался мучительной болью в натянутых до предела нервах Энн. Заседание комитета оказалось утомительным, она пришла усталая и сейчас с особой остротой почувствовала, что дальше так жить невозможно.
– Я не в состоянии разговаривать с тобой теперь, Ричард. Не могу, поверь мне. Сил моих больше нет.