— И тебе привет, Сонь, — ответила Аня, до которой вдруг дошло, что сейчас сестра узнает историю про полицейских. И от этого почему-то в ее висках застучал пульс, лицо запылало, а ей захотелось оказаться где-нибудь подальше.
Почему-то рассказать это все Вику Ане было гораздо легче, чем представить, что сейчас ей придется повторить, пусть и как можно короче, эту же историю сестре. Может, это было вызвано тем, что Соня выглядела, как всегда, безупречно, а Аня только что приехала с пляжа и смотрелась немного растрепанной. А, может, тем, что Аня пыталась представить в такой ситуации сестру — и не могла.
Но никто не спешил ее в чем-то обвинять.
Вик не стал тянуть с историей Ани до дома и сам в двух словах пересказал все Соне, еще пока они шли по двору. Сестра, услышав это все, лишь замерла с ужасом на лице.
— И ты молчала об этом? — шепотом спросила она. — Почему? Ань? Боже, и я же тогда выгнала еще тебя из дома! Какой кошмар! Ань! Ну почему ты ничего не сказала?
— Я боялась, — пожала плечами Аня. — Я не знала, что сделаешь ты, если узнаешь об этом. И я не представляла, что сделает он, если вдруг до него как-то дойдет то, что ты в курсе всей ситуации.
— И хорошо, что не сказала, — вдруг вмешался Вик. — Тебя же слушали, забыла? Как раз, получается, с того самого времени и слушали.
— Точно! Ужас какой! — София на секунду прикрыла рот рукой. — Слушай, и что теперь? Это ведь все меняет!
— Не все, но многое. Получается, им был нужен не только отель. А именно я. И радует, что живым. Но вряд ли счастливым, правда?
— Им? — Аня перевела взгляд с Вика на Софию и обратно. — Кому — им?
Вик горько усмехнулся.
— Моим бывшим и любимым.
А, заметив сомнение на лице Ани, тут же дополнил:
— Я про Алису и Анда, которого ты знаешь, как Николай Дмитриевич.
— Но, Вик, — вмешалась Соня. — Ты вот шутишь о том, что, хорошо, что живым. Но если теперь они не получат то, что хотели… Что тогда?
***
София
Если бы она могла, она бы забрала сестру немедленно. Только дело было даже не в том, что ей было некуда это сделать — квартира уже почти была передана риелтору, а все вещи из нее либо были проданы по бросовой цене через барахолки, либо переправлены почтой к бабушке.
Соня ведь не только уволилась, когда стало понятно, что оставаться в непосредственной близи от некоторых типов опасно для душевного покоя. Она решительно планировала переезд и новую жизнь, в которой хотела снова петь и просто быть собой.
Хватит. Наигралась в идеальную успешную женщину. Ни к чему, кроме как к одиночеству и участию в сомнительных играх других людей, это не привело.