* * *
В нос ударила крепкая смесь из запахов слежавшегося сена, навоза и мокрого дерева. Я приоткрыл глаза и попытался поднять голову, чтобы осмотреться. Голова ответила резкой болью в районе лба и свалилась обратно. Высохшее сено неприятно царапнуло щеку, а правый глаз так и не соизволил открыться. Ресницы намертво слиплись, подозреваю, что приклад фанатика рассек мне лоб или бровь, а глаз благополучно залепило спекшейся кровью. Продолжив оценивать свое состояние, я пришел к неутешительным выводам. Итак, что имеем: лежу на боку, в абсолютно неудобном положении. Кисти рук практически онемели из-за проклятых пластиковых стяжек, затянутых слишком туго, голова раскалывается, правый глаз видит чуть меньше, чем ничего. Разгрузку, судя по ощущениям, с меня сдернули, пистолета в кобуре тоже нет. В добавок ко всему этому, я остался без обуви. Ноги в тонких влагоотводящих носках машинально пытаются зарыться поглубже в сено. Короче говоря – положение очень хреновое. Так, попробуем осмотреться. Приоткрыв левый глаз, я окинул взглядом помещение. Какой-то плохо освещенный сарай или амбар. Кучи сена, деревянные настилы, на стене висит огромная хреновина для трактора – плуг или что-то подобное. В паре метров от меня лежит лицом вниз Алан. Руки тоже связаны за спиной. Не шевелится, но вроде как дышит. Рядом с ним – ребята из «Газели», Стас с Саней. Уже хорошо – значит вся эта история с сектантами к ним отношения не имеет. Плохо, что не видно девушек, отдельно их, что ли, держат? Надеюсь, что так. А вот у дальней стенки, безвольно свесив голову на грудь, обнаружился еще один персонаж. Короткостриженый мужик в рваном черном пальто и светлой рубашке, обильно залитой кровью. Лицо мужика представляло собой жуткое кровавое месиво, на котором с трудом угадывались заплывшие глаза и наверняка сломанный нос. Признаков жизни незнакомец в пальто не подавал совершенно никаких.
С трудом перевернувшись на спину, я тихо взвыл от впившихся в запястья стяжек. Зараза, больно-то как! Нужно срочно от них избавляться, пока кровообращение не нарушилось. Перспектива коротать остаток жизни без кистей рук, как мне кажется, вообще не радостная ни разу.
– Алан! – Прохрипел я. – Мужик, ты там как?
Друг заворочался и промычал что-то нечленораздельное. Уже хорошо.
– Алан!.. Вставай, блин! Хорош валяться!..
– Че? Чего надо?.. – Пробубнил он и попытался устроиться поудобней.
– Да ты охренел?! – Не выдержал я. – Спишь, что ли?
– Ну так, кемарю, – отозвался друг. – А че еще делать?
– Думать, как свалить из этого сарая, к примеру!..