– Николаич, не дури! – Крикнул сержант, справившийся наконец-то с кобурой. – Это уже реальный срок!..
– Пошел ты, сука!.. Стволы на землю, я сказал! Автомат и «Газель» отдадите – валить не буду!
Местные, видимо, решили поживиться самым простым, на взгляд обывателя образом – разоружить и ограбить полицейских. Причалили блин, к мирному берегу. В самый замес, можно сказать причалили! За деревом возле забора показалась чья-то спина, обтянутая выцветшей брезентовой штормовкой. Далековато, конечно. Убить – не убью, но покалечить смогу точно. Прицелившись, я плавно надавил на спусковой крючок. Мощная отдача дернула ружье в руках, ствол резко ушел вверх. Стрелять без приклада – то еще удовольствие, но ИЖ достался мне именно в таком исполнении, с пистолетной рукоятью, а новый приклад стоит не то чтобы дешево. Однако, выстрел увенчался успехом: человек за деревом завопил и рухнул на землю.
– Серега!.. – Орал он. – Меня зацепили, падлы! Уаааа!..
– Щас, Николаич, погоди, – отозвался тот. Грохнуло еще раз, застучало дробью по валуну. В ответ несколько раз хлопнул ПМ – это сержант перешел от слов к делу. Я передернул затвор, досылая в патронник следующий патрон, и снова вскинул ружье.
– Лежать, суки! Уголовный розыск! – Раздался откуда-то со стороны домов грозный окрик. Еще несколько пистолетных хлопков, сдавленные вопли, ружейный выстрел… а потом все стихло. Я осторожно высунулся из-за валуна, осмотрелся. Сержант, держась за плечо, осторожно полз к раненому полицейскому, под которым растеклась внушительная лужа крови. Мародеров видно не было, зато со стороны дома, держа пистолет наготове, шел… Щукин?!
– Живые, орлы? – Макс подбежал к полицейским, бегло осмотрел и принялся вытаскивать у лежавшего на земле портупею.
– Дуй в машину, за аптекой! У него артерия! Кто еще тут с вами был?!
– Макс? Ты что-ли, жучара?.. – Крикнул я, поднимаясь.
– Диман?! – Ошарашенно посмотрел на меня Щукин, отвлекшийся от перевязки.
– Ты мотай, Максим, туже мотай. Потом поздороваемся, – со знанием дела посоветовал Алан, появившийся вдруг из кустов. На плече товарища пристроилась видавшая виды «Сайга», а в руке был зажат ржавый металлический прут, измазанный в чем-то темно-буром.
– Алан?!
– А кто еще-то? Я у мамы такой один, – Отмахнулся Константиныч.
* * *
Мы выкурили по две сигареты, а дрожь в руках унять так и не получилось. Только что, не без нашей помощи, на тот свет отправились трое мужиков. Того в штормовке, которого зацепил я, добил из табельного пистолета сержант, Макс завалил еще одного мародера, а Алан… Алан просто забил бывшего владельца «Сайги» найденным на берегу прутом. Как он сам объяснил – в приступе ярости и неконтролируемой агрессии. Трупы мы осматривать не стали – оставили их на милость патрульных. Да, местные начали первыми и настроены были, мягко говоря, недружелюбно. Но тот факт, что мне пришлось применить купленное совершенно легально и исключительно для того, «чтобы в шкафу стояло», ружье по людям – пугал. Причем применил я его на глазах у полицейских, однако задерживать за такие «допустимые пределы самообороны» меня никто не спешил. Как же странно получается – еще никакие гипотетические ракеты не прилетели, на небе ласково греет солнышко, вокруг цветет лето, а мир уже скатывается в хаос и беззаконие.