– Степаныч в прошлом году собирал. Хороший чаек, бодрит, – сообщил один из стариков. Второй, видимо тот самый Степаныч, хитро улыбнулся.
– Вы, сынки, побольше берите, чай он от любой беды завсегда убережет.
– Спасибо, отцы, – кивнул я, с сомнением поглядывая на темно-коричневую жидкость.
– А переливаешь ты его туда-сюда нафига? – Поинтересовалась Саша.
– Да там всякая дрянь плавает… трава, листочки. Ягоды даже попадаются, – Алан отхлебнул немного из кружки и зажмурился.
– Хорош чаек, ох, хорош! Будете?
– Воздержусь, – помотала головой Саша. – Я как-то не очень эти травяные сборы люблю.
– Попозже, пожалуй, – отказался я. – Сначала за тобой понаблюдаю, мало ли.
– Сразу видно, не понимаете ничего! – Ухмыльнулся Алан. – Любители химии, блин. Вот поэтому у тебя, Диман, морщины по роже и прут!..
– Какие еще морщины?!
* * *
Мы собрались в небольшом закутке перед ржавой герметичной дверью, не такой мощной, как на входе в бомбоубежище. На стене возле двери красной краской через трафарет было выведено: «Соор. 12 – 800 м., Соор. 15 – 2500 м., Соор. 17 – 2900 м., Соор. 1 – 5500 м.»
– Охренеть, это типа там пять километров тоннелей? – Присвистнул Макс.
– Ну, так далеко нам, к счастью, не нужно, – выдохнул я, представив пятикилометровый подземный переход по неизвестным катакомбам. – Трасса примерно в двух километрах отсюда. То есть, в районе сооружения под номером пятнадцать. Если не возникнет осложнений, управимся быстро. Проверьте, мы ничего не забыли?
Тщательный осмотр снаряжения явных косяков не выявил. Мощные пожарные фонари, сумки с чулками от ОЗК, чехлы с ГДЗК на поясах. Разгрузочные жилеты, у Алана и Щукина – автоматы, у меня ПМ и лом. Саша деловито щелкала кнопками дозиметра, в который раз изучая нехитрые настройки. Рюкзак взял только я, в нем хранилось самое ценное – несколько аварийных рационов питания, аптечка и термос с «волшебным» чаем Алана. Если бы не знал, какая жуть творится на поверхности, решил бы, что попал на какую-нибудь ролевую страйкбольную игру по мотивам одной известной вселенной.
– Давайте там аккуратней, – попросил Буров, открывая гермодверь. – Чем мог – помог. Сам всех деталей об этих ходах не знаю.
– Разберемся, – махнул рукой Щукин.
– Ждем с вестями. Удачи!
* * *
Потерна дыхнула в лицо затхлым и в то же время влажным, спертым воздухом. Лучи фонарей осветили стены с облупившейся штукатуркой, ржавые плафоны ламп под потолком и толстые косы кабелей, уложенные вдоль стен.
– Смотрите, в лампочках вода! – Удивилась Саша, с интересом осматриваясь вокруг.
– Дальше интересней, – заверил ее я, и тут же поймал обиженный взгляд.