Вампир завел руки молчаливой и спокойной Николь за голову, связал запястья и крепко протянул веревку через крюк в полу. Мышцы начали ныть от медленного растяжения.
— Сейчас бы через тебя толпу мужичья пропустить, — он хохотнул ей в лицо, — но мы обязательно вернемся к этой идее, чуть позже. Когда всласть наиграюсь с тобой.
Николь холодно посмотрела в жестокие глаза Августино и сощурилась, соглашаясь с его предложением.
— Мне нравится твоя готовность к экспериментам, золотце, — мужчина прошелся к стенду с плетьми и стеками под испытующим взглядом девушки, — и остальные тоже оценят.
Августино задумчиво окинул свою коллекцию, перебирая в воздухе пальцами и насвистывая простую мелодию. Он решительно взял изящный стэк с небольшой лопаточкой из плотной и жесткой кожи на конце и шагнул к Николь, в груди которой начали просыпаться очень неприятные подозрения и тревога.
— Самая чувствительная часть, — легонько шлепнул стэком по опухшему клитору.
Николь передернулась, и по телу пробежались неприятные мурашки морозца. Не успела девушка собраться с мыслями, как вампир вероломно жестоко хлестнул жертву по нежному бугорку, и вспышка боли сотрясла Николь. Она закричала, пытаясь раскусить резиновый шарик, но клыки не лезли, а челюсть не раскрывалась.
— Даже не пытайся, — еще один меткий и звонкий удар, — ты в моей власти.
Веревки не поддавались ее попыткам сомкнуть колени, чтобы защититься от нападок взбешенного Августино, который лишь улыбался ее мычанию и слезам. Удар, и Николь нырнула в пограничное состояние, в котором властвовала только боль и щелчки упругого и жесткого стэка.
— Ты готова меня молить о пощаде? — Августино ослабил ремень и вытащил кляп из задыхающегося рта. Он приблизил ухо к губам девушки, — я не слышу.
— Пошел ты, — Николь с хрипом сглотнула, закатила глаза, — не мужик, а слюнтяй!
— Хорошо, — спокойно процедил Августино и давил кляп обратно в хохочущий рот, — я тебе дал шанс.
Девушка злобно замычала на вампира, обещая пожрать трупы его родителей, и его дедулю с бабулей. Августино с холодной расчетливостью нанес несколько быстрых и хлестких ударов по опухшим нижним губам, всматриваясь в изможденное и лихорадящее лицо Николь. Дав небольшую и унизительную передышку, вампир вновь обрушился серией выпадов на воспаленный комок нервных окончаний. Если Августино слышал только мычание, то Николь оглохла от своих криков в голове. Когда она была готова отключиться от реальности, боль гвоздем вошла лобковую кость, распалась на тысячу личинок и погрузилась в мышцы судорогами агонии, которая разъела вены кипящим маслом чудовищного и отвратительного оргазма. И будь она смертной, то ее сердце бы остановилось. Она в беспамятстве безумной лихорадки выгнулась в пояснице, и зубы ее прокусили кляп. Николь распласталась на столе со сдавленным дыханием, глядя стеклянными глазами в потолок. В голове было пусто и спокойно.