Обездвиженная железяка с грохотом рухнула на пол, и Дар с удовольствием отфутболил ее ногой за пределы крыши.
– Как же ты вовремя, – проговорил парню Томас, с облегчением прижимая к себе Эстер и выводя ее с проклятой крыши.
Мужчина спешил вернуться к остальным, переживая прежде всего за свою трусливую ассистентку и непутевого младшего брата. А еще, ему не терпелось узнать, сильно ли пострадал Арчи.
Как и предполагалось, все нашлись в гостиной. Пес зализывал подбитый кончик хвоста. Люси в одном полотенце жевала что-то съедобное на нервной почве. К ее трапезе в этот раз бесцеремонно присоседился Боб. Сосредоточенный Хобстер что-то увлеченно взбалтывал в пробирке.
– Вы чего тут расшумелись? – в одних штанах, окидывая затуманенным взором гостиную с продырявленными стенами, прошел к столику и сонный Эдди.
По какой-то случайности он выбрал ту спальню, которая располагалась в самом дальнем конце этажа, а теперь отчаянно не понимал, что успело произойти в его отсутствие. Мужчина растерянно осмотрел притихших друзей и с любопытством протянул ладонь, подставляя руку под яркий лучик света. Через отверстия в стене, которая теперь больше напоминала решето, в помещение заглядывал десяток таких полосок, подсвечивая оседающую в воздухе взвесь.
Только сейчас, отпуская все напряжение, Зиги громко и несдержанно заржал:
– Ну ты и спать здоров, Донахью! А я-то все думаю, кого это мы забыли позвать на нашу вечеринку?!
– Не стоит здесь задерживаться, – заключил Томас, поймав понимающий взгляд Зиги. – Отбились от двух, но могут прилететь и другие. Завтракаем и выдвигаемся.
– Дар, покажи свою руку, – встревожилась Эстер, заметив дыры в его черном костюме на предплечье.
– Ерунда, на работоспособность конечности не влияет, а физическую боль я отключил, – успокоил парень, просияв улыбкой, довольный проявленной к нему заботой со стороны девушки.
– Ты у нас герой! – восхищалась Белоснежка, не выпуская его руки.
– Поступок настоящего мужчины, – поддержал Томас. – А рану все равно стоит обработать, чтобы в отверстия не попадала влага.
– Я займусь, а ты помоги Арчи, он тоже пострадал.
Глаза Тома и Эстер встретились, а Дарвин сразу почувствовал себя лишним, уж слишком интимными и говорящими были эти мимолетные взгляды, понятные даже искусственному интеллекту. Увидев их там на крыше, Дар заметил одну странную вещь: этим двоим не так страшна была смерть, как жизнь друг без друга. Больше всего он хотел, чтоб и на него однажды смотрели так, не с гордостью и благодарностью, а с настоящей любовью, как на живого человека, которого ужасно боятся потерять.