Драгфат задумался. И раз уж он заплатил за откровенность, то надо пользоваться:
— Как ты познакомился с Иви?
Василий поднял взгляд.
— Иви не любить об этом говорить. Я ляпнуть — они всё понять — и терь мы их убить…
Драгфат внимательно посмотрел на облезлого Василия, сложил два плюс два, и до него дошло.
— Она тебя воскресила!
Василий ничего не ответил, а просто опустил взгляд.
— Сколько ты был мертв?
— Шестьдесят шесть минут.
— Это невозможно!
— Возможно, потому что это не быть совсем воскрешение. Я другой совершить самоубийство. И мой второй душа летать в поисках убежища. Иви меня призвать.
— Кто тогда ты?
— Наполовину голубь. Наполовину фамильяр.
— А как тебя звали, когда ты был только фамильяром?
— Василиск, — и Драгфат вспомнил новость несколько летней давности, как фамильяр Люциана — грифон Василиск сам себя поджёг, не выдержав больше того, что заставлял его делать его хозяин. Беспрецедентный случай самоубийства.
— Иви знает? — задал вопрос Драгфат.
— Неа. Ток ты. Она думать, что я говорить потому что она языковед и некромантия сработать странна. Эта наш с тобой мужской секретик. Ты заплатить за него.
Я помню всё, что происходило, урывками. Падение. Тьма. Вспышка света. Драгфат меня перемещает от одной точки к другой. Солдаты. Рассвет. Пьяные песни Василия под Луной. Кто-то сказал про семь утра. Меня интенсивно лижут.
— Эй, Иви! — в мое лицо тычется что-то сырое, — Иви!
— Ну что еще… Дайте ещё чуть-чуть поспать.
— Иви, — Артюша продолжает тыкаться в меня носом и шептать, — Построение!
— Что!? — я резко вскакиваю, осматриваюсь вокруг.
Я, развалившийся Василий, который выглядит хуже, чем обычно — находимся рядом с будками; солдаты же сгнездились рядом с кухней. Смутно припоминаю, кто именно реинкарнировал дом, а после вспоминаю, что произошло с солдатами. Резко вскакиваю на ноги и бегу к ним. Дышат, родненькие! Дышат! Эх, надо отблагодарить Драгфата. Блин. Точно. Построение!
— Лун, ребята, подъем! — начинаю я тюркать ребят за форму.
— Иви… — Лун медленно поднялся, — Который час?
— Без пятнадцати семь утра.
— РОТА ПОДЪЕМ! — закричал Лун и все ребята резко поднялись на ноги.
— Если условно бежать со скоростью десять километров в час, то где-то через тридцать минут будем на месте. Есть еще шанс успеть.
— Я не… — но меня уже потянули за руку.
Сказать, что “люблю” марш-броски — это ничего не сказать. В универе я могла бегать долго, но медленно. Спринты же предпочитала заменять бутылью самогона для физрука. И сейчас я “вспомнила всё”. То, что я не ела уже вторые сутки. Все мои травмы. Как весело и лихо когда-то я нажирала своё сальцо. Какая неудобная обувь. Какой тяжёлый и вонючий от перегара Василий, который еле сдерживался от блювантеса на полосе препятствий из шишек и корений. Но я продолжала бежать с ребятами. Если я опоздаю — им влетит по самые небалуйки. Спасибо, Лун уже показал, как это работает в армии. Такого больше не хочу.