Ритуал неуловимо изменил очень многое. С каждым мгновением убеждаюсь в этом сильнее и сильнее, чувствуя, как мир становится четче, красочнее и материальнее. Хотя он и после перемещения был вполне осязаем... Или эти чувства – «побочка» ритуала?
Что же со мной только что сотворили?
Нарисса усаживается рядом. Издалека мы, наверное, смотримся даже красиво: две одинаковые внешне девушки в зеркальных позах посреди магического круга, окруженного горящими свечами. Но мне не до красоты. А от слов Нариссы, особенно:
– Ну хорошо! Хорошо! Может и лучше, что ты все узнаешь уже сейчас. Тогда мы прямо с утра сможем приступить к твоему обучению, – соглашается она, «дирижируя» руками так, будто я дикий зверь, которого нужно усмирить. Только этот жест раздражает особенно. И, вообще, какому еще, блин, обучению?! Но удерживаю рвущийся адреналин в себе. Все равно сейчас узнаю, какому. И, чую, мне это не понравится.
В подтверждении моих догадок, Нарисса глубоко вздыхает, поправляет резкими движениями прическу и, еще раз окинув меня сумрачным взглядом, начинает очень странный рассказ.
– Ну… Несколько сотен лет назад в моем мире началась междоусобная война. Думаю, ты понимаешь, о чем я. По крайней мере, в твоем мире такие тоже были. Прежде чем Макс отправился за тобой, мы изучили о Земле все, что могли. Так что я точно знаю – у вас это было.
– Да. Только я все равно не понимаю, какое это имеет отношение ко мне и всему этому, – окидываю зал подземелья круговым взглядом.
– Как ни странно, самое прямое. Но лучше, если я буду говорить по порядку, тогда смогу ничего не пропустить и не забыть.
– Да, я слушаю тебя. Продолжай.
И она продолжает.
* * *
Междоусобная война в мире, где есть магия, очень опасная штука. Особенно, затяжная. Но кроме кровопролития, голода, болезней и смертей, она привела к быстрому развитию некоторых видов магии. Так, местные узнали, что есть другие миры, научились прогуливаться в них и тянуть оттуда то, что называли образами, обликами или тенями.
Правда, по какой-то причине войти в чужой мир и вернуться обратно могли только мужчины. Но зато привести с собой они могли кого угодно. Ну и вели самых разных монстров, заодно подчиняя их себе. Таких магов стали звать шанами. И они быстро вышли на самую вершину местной пищевой цепи. А заодно стали делиться по видам и возможностям.
Говоря проще, чем круче у шана был иномирный монстро-облик или чем больше было их количество, тем было лучше. Некоторые подчиняли себе один образ, но такой, чтобы всех впечатлить. Как, например, встреченные мной драконы.