Странно, но у Марии ещё горит свет на первом этаже. Или нет, показалось, свет не горел, зато я подходя к своему дому, услышал ее голос. И, если судить по интонации, она с кем-то ругалась, явно отчитывая кого-то по телефону. Услышал только конец её разговора: "Я не знаю и знать не хочу, где Вы сейчас находитесь! А утром я выполню рекомендации врача! Вы меня поняли, я надеюсь? Я сейчас про нормальный здоровый завтрак говорю! Ещё вопросы есть? Вот и замечательно!"
Мария, видимо, положила трубку и выдохнула заковыристое ругательство что-то про мать – кукушку и безмозглую курицу, кого-то из них она послала по известному адресу. Выдохнула и только после этого ушла в дом.
Я дождался, когда она зашла в дом и, лишь потом загнал свою машину в ворота. Почему-то я был уверен, что Марии не понравится, что я стал невольным свидетелем её ночного разговора и последующего заковыристого ругательства. Не производила она впечатления человека, который матом не ругается, а на нем разговаривает. Да мы ведь с ней общались сегодня днем, так что да, я знал, что ей это будет неприятно.
С ума сойти!! Точно! Только же сегодня днем общались, а кажется, что уже так давно это было. Пока раздевался и чистил зубы, улыбался, вспоминая именно Марию. Грозный, однако, у меня новый бухгалтер! Не хотел бы я быть тем, с кем она говорит таким тоном! Вернулся в свою спальню и порадовался, что у нас с женой давно уже разные спальни, меньше всего я хотел сейчас почувствовать её запах в своей постели. Наверное, только сегодня в полной мере это и оценил.
Игорь.
Ехал в город в офис и улыбался. Улыбался, несмотря на то, что ночью спал всего 6 часов. Улыбался, несмотря на то, что помнил об увиденном вчера. То, что было вчера, там же и осталось. Важное для нас с Анютой решение я тоже принял вчера!
А сегодня день начался так, как когда-то начинался в моем детстве, когда отец был дома, на суше. Мы завтракали все вместе. Мама пекла блинчики, выкладывая их стопкой на тарелку, а мы с отцом ели их, обмакивая он в сметану, я в сгущенку или, чаще, в варенье. Только сегодня блинчики пекли Мария и моя дочь. И завтракал я у Марии на кухне. А ведь начиналось утро, как всегда, со звонка будильника. Рука привычно потянулась нажать на сброс, но следом раздался звонок от дочери:
– Папа, доброе утро! – раздался бодрый голос дочери.
– Доброе утро, малыш! Как ты? – услышать голос дочери – это определенно добрый знак!
– Папа, я хорошо! А мы тут с тетей Машей блинчики печем. Она меня учит! – голос дочери звучал сейчас гордо, – и тетя Маша говорит, что у меня получается!