Нет никакого Гаспара Тейфеля. Документы у вас поддельные. Это мы установили точно. Вы горячо интересуетесь наследием Жакемара. Вступили в переписку с Кланцем и напросились приехать сюда. Зачем? Что вами движет?
Тейфель мрачнел с каждой секундой, но он не был испуган или смущен. Его глаза разгорелись, губы подергивались, кулаки сжались.
— В чем вы меня обвиняете?
— Пока ни в чем, но я теперь не выпущу вас из поля зрения. Дадите вы объяснения или нет?
— Мне нечего объяснять.
— Я могу объяснить, — опять заговорила госпожа Шварц. Она роняла слова медленно, будто нехотя. — Август, неужели ты не узнал? Это же Гансель. Тот мальчишка, который со своей сестрой пропал в Буром лесу семнадцать лет назад. За несколько дней до того, как Кланц вырезал тебе сердце.
Тейфель медленно поднял голову и впился глазами в Августа. Тот тоже смотрел на него не мигая, тяжелым, невидящим взглядом.
— Да, я узнал его, — проговорил он, наконец. — Но долго не мог поверить. Что ж, рад видеть тебя живым, Гансель… через столько лет. Не буду спрашивать, что привело тебя в замок Морунген; уже знаю — ты нашел, что искал. И хочешь докопаться до сути.
Мне казалось, я сплю. Время словно замедлилось; в зале наступила тишина, лишь посвистывал за стенами ветер да часы стучали размеренно и неторопливо. Я чувствовала, что новое открытие подвело нас всех к порогу страшных и драматических событий, по сравнению с которыми разоблачение Бианки — нелепый и глупый фарс!
Август разом постарел на несколько лет; лицо его было словно вырезанным из камня. Он глянул на меня, и в его взгляде я увидела обреченность. Он словно прощался со мной.
— Докопаться до сути? — горько произнес Тейфель. — Суть понятна; осталось лишь уточнить детали. И назвать тех, кто пошел на убийство, чтобы получить долгую жизнь, славу и почет.
— О чем они говорят? Какой Гансель? Какая сестра? Какие дети? — ошеломленно проговорила княгиня.
— Семнадцать лет назад в замке пропали двое детей из челяди, — объяснила госпожа Шварц. Она рассказывала историю, которую я услышала в первый свой вечер в замке Морунген. — Они ушли из замка и исчезли. Стали жертвой Бурого леса или рудника. Их искали и не нашли. Искал и мой сын. Искал старый барон. Искал и этот… столичный механик. И вот мальчишка вернулся спустя семнадцать лет. А вы узнали его, господин Кланц?
—Да… — произнес Кланц голосом, который враз потерял звучность. Его лицо в этот миг осунулось так, что мастер стал похож на мумию; и вид у него был странный, как будто в нем одновременно боролись испуг и сожаление. Но он тут же овладел собой и прикрыл веки. — Теперь и я вижу. Он сильно изменился. Хотя я плохо помню его. Видел его лишь мельком. Тогда меня занимали другие дела и исследования.