– Ты ненавидишь меня… И знаешь что самое смешное? Это я должен тебя ненавидеть, а в итоге ненавижу сам себя за то, что сделал вчера с тобой…
Влада бросила на него удивленный взгляд.
– А как ты думал?! Ты изнасиловал меня! Унизил! Оскорбил! Я у тебя в плену!
Карим встал с кровати и усмехнулся, немного отойдя в сторону.
– Почему ты сразу не сказала, что журналистка?– спросил он вдруг, не глядя на нее,– я ведь узнал это не от тебя, только когда Валид принес твои документы…
– А что бы это изменило?
– Возможно, многое.
– Хорошо, я говорю сейчас, я журналистка. Ты отпустишь меня теперь?
– Нет. –категорично ответил Карим.– теперь уже нет…
Девушка лишь печально скривила губы в подобии усмешки.
– О том я и говорю…Если ты сделал это со мной только потому, что меня любит Васель, а я люблю его, чтобы хотя бы через меня причинить ему боль, хотя он скорее всего не узнает о том, что тут произошло, учитывая, что я вряд ли останусь живой, как и вы все, то это вовсе не характеризует тебя как героя– освободителя…
– Я сделал это потому, что захотел тебя,– ответил Карим, сверкнув на нее уже знакомым ей горячим взглядом.– Я не хочу отпускать тебя, потому что испытываю к тебе…тягу…понимаешь?…
– Ты делаешь так со всеми женщинами, которых хочешь?– Влада почувствовала миллиметр свободы выражения, и попыталась воспользоваться им с лихвой.
– Обычно это желание бывает взаимным,– ответил он уверенно. Снова задержал на ней свой взгляд, после чего начал приближаться к кровати. На ходу Карим сорвал с себя полотенце, открыв ее взору свою наготу.
– Не ври мне, что я некрасив. Твои коллеги– журналистки любят меня… Этот ваш западный бред про равенство между мужчинами и женщинами… Все твои феминистки, приезжающие сюда со всего света за сенсациями, стонали подо мной, потому что я настоящий мужчина, с мозолистыми руками, шрамами, мускулами и потом…
Боже, она где– то это уже слышала… Если бы перед ней не стоял здоровый голый мужик, изнасиловавший ее вчера, она бы даже нашла место для сарказма от этого нелепого дежа вю. Почему ее окружают только такие самоуверенные тираны с пунктиком в отношении независимости женщин…
Девушка твердо решила более не занимать позицию жертвы в их борьбе. Даже если все закончится очередным насилием, по крайней мере, она попытается дать достойный отпор… Она не стала в смущении отводить глаза от Карима, чем несколько обескуражила его.
– Ты самоуверенный гордец, ничего более. Разве ты не понимаешь, что вопрос не в твоей красоте или длине члена, и даже не в количестве убитых тобой солдат сирийской армии… Ты не уважаешь ни женщин, ни слабых…Ты ничем не лучше тех, против кого, якобы, сражаешься. Хотя мне лично кажется, что такие, как ты, делаете это бездумно… Ты ведь не нищий, не угнетенный. Ты богат от рождения. Ты из хорошей семьи. Ты просто тщеславен. Амбициозен. Глуп.