– Кружится,– огрызнулась Влада, отвернувшись от него.
– Что ж, будет кружиться еще сильнее после моих ласковых объятий…
Девушка почувствовала, как кровать рядом с ней прогибается. Еще мгновение, и горячее дыхание било ей в затылок…
– Перестань вести себя по– детски,– заговорил он ей на ухо, протягивая руки к ее телу,– что за цирк, Влада? Зачем ты вырядилась в эти уродливые большие джинсы и серый свитер? Будто это остановит меня… Все честно… У нас был уговор. Ты его нарушила. Теперь должна заплатить… Давай поиграем…
Девушка резко отпрянула от Карима к изголовью кровати, бросив на него кусающийся враждебный взгляд…
– А кто заплатит мне за все то унижение, на которое ты меня обрек?!– закричала она ему в лицо.
– Опять ты за свое,– закатил он с деланной усталостью глаза,– мы же говорили об этом. Перестань вилять… Это все равно не поможет тебе… Пора бы уже повзрослеть… Сними это дурацкий свитер,– протянул он к ней руку, – хочу прикоснуться к твоей нежной коже.
Его губы обожгли ее рот своим теплом. Влада почувствовала исходящий жар от его тела. Карим глубоко втянул воздух. Он был слишком близко… Настолько близко, что договориться и пойти на попятную было уже нельзя… Влада резко выдохнула, собирая всю волю в кулак, молниеносно засунула руку под подушку, достала перочинный нож и не давая себе шанса промедлить и секунды, закрыла глаза и со всей силы вонзила его в Карима.
Раздался сдавленный стон. Он не кричал. Две, три секунды… Она не могла открыть глаза, подавляя свой страх и откуда– то проснувшуюся жалость… Она убила человека? Она убила человека! Пересилив свои эмоции и не чувствуя своих рук, она заставила себя посмотреть на него. Железно высеченный торс Карима напрягся, проступили все натренированные мышцы его живота… На левом боку из небольшого, но глубокого пореза быстро сочилась кровь, которая уже капала на белую простынь через крепко прижатые к этому месту пальцы его левой руки. Он тихо стонал, но держал себя в руках, в то же время не совсем понимая, что случилось… Он оперся на правую руку, согнутую в локте и всем своим напряженным видом показывал, что борется с этой внезапно ударившей по нему болью… Девушка охнула и прижала руки к своему рту. Какой– то беспощадной, сметающей все на своем пути волной на нее накатило сожаление и боль. Голова горела…
– Прости, боже мой,– кричала она, вытаскивая из– под себя простынь и прижимая к его окровавленному боку.
Сквозь перетерпливаемую боль он посмотрел на нее и почему– то улыбнулся.
Влада молниеносно соскочила с кровати и, не думая о последствиях, начала что есть мочи тарабанить в дверь, зовя на помощь…