– Так дело не пойдет, Жанна Д – Арк. Мы тут не жертвоприношение пришли делать… Открой глаза.
Валерия сделала так, как он велит, только чтобы упереться в его горячий, пронзительный взгляд. Белки светились в полутьме, словно намазанные неоновыми красками, а зрачки, казалось, расширились так, что теперь занимали все глазное яблоко…
– Сегодня я не буду тебя брать. Потому что это не будет иметь смысла. Ты все еще зажата и боишься… Сегодня я буду изучать тебя, Златовласка… – шепчет хрипло, опаляя жаром дыхания.
Провел по волосам, лицу, опустился к шее и далее по изгибам тела…
– А я смогу когда – нибудь не бояться? – спросила она риторически, заранее зная, что он не удосужится ей ответить.
Корсан, словно зачарованный, был занят другим – скользил по ее телу руками и глазами. Действительно изучал… Хрипло тяжело дышал, но сдерживал бушующий внутри ураган… Как же по нему было видно, что он себя сдерживает… Словно внутри, за этой стеной мышц – необузданная стихия…
– Кто тебя сотворил, Валерия? – вопрос прозвучал несколько странно и задумчиво, – кто подослал? Ты одно большое противоречие… Ты просто один сладкий соблазн… И горький тоже… Хочу тебя дико, сразу захотел, как только увидел… А сломать боюсь…
Скидывает с себя рубашку, оголяя каменную грудь, чтобы чувствовать кожей.
Развернул ее к зеркалу, которое она даже не заметила в погруженной в полутьму комнате, прижался к ней сзади оголенным торсом так, что теперь оба они смотрели на свое отражение в приглушенном свете.
– Эти волосы сияют даже во тьме… – перебрал нежно прядь за прядью.
– Эти глаза – словно два изумруда….
– Эта шея создана для того, чтобы оставлять на ней засосы…
Опять повернул к себе, трет губы пальцем, размазывая по ним слюну… Дышит порывисто… Его голос… Этот хриплый возбужденный голос посылал по ее телу миллионы токовых импульсов…
– А эти губы… Ты вообще знаешь, какие у тебя губы… Влекущие, зовущие, приглашающие их вкусить… Пухлые, вечно искусанные… Невинные и порочные… И мне хочется с ними тоже делать то невинные, то порочные вещи… – нежно поцеловал и прикусил слегка, – вот так целовать, и в то же время хочется, чтобы они были искусаны не тобой от нервов, а мной от страсти… Хочется видеть их влажными, помеченными моей спермой… – впивается теперь в них жестким поцелуем, просовывая язык глубоко внутрь, – бледно – розовые, такие же, как твои сладкие соски, – его чувственный рот теперь накрывает ее полушария, втягивая розовые вершинки попеременно в себя, – ты вся словно конфета… Бьюсь об заклад, твой недомуж даже не понимал, каким сокровищем владеет…