– Мы едем в столицу? – спросила она.
– Нет, в Хадибо совершенно нечего делать. Это бестолковая мусорка, где смешались козы, люди и грязь от пришедшей сюда внезапно и некрасиво цивилизации в виде пластиковых пакетов и банок. Мы едем туда, где бьется сердце Сокотры, Валерия… Где ты увидишь ее настоящую…
Ей казалось, что она уже ее видит – неважно, изрезанные причудливой формой берега океана, песчаные равнины, утопающие в зелени холмы – все здесь виделось каким – то сказочным, каким – то первозданным. Они поднимались все выше – воздух становился более свежим и разряженным, а на поворотах их машину то и дело окутывал туман. По сторонам на скалистых утесах ютились причудливой формы деревья, создавалось ощущение, что они вовсе уже и не на земле, а на какой – то другой планете…
– Это горы Хагьера, Валерия, – сказал Корсан, явно удовлетворенный ее вниманием к сменяющим друг друга за окном пейзажам, – это одно из самых древних мест на земле… Именно поэтому эти девственно чистые леса до сих пор хранят флору и фауну, вымершую в других частях планеты… – Наконец, он припарковал машину у обочины, приглашая девушку выйти…
Они поднимались по скалистому склону холма и остановились у растения, словно созданного воображением какого – нибудь художника – сюрреалиста. Казалось, что какое – то обычное высокое дерево попросту расплавилось на солнце, словно часы на картине Сальвадора Дали.
– Ученые зовут это дерево «адениум тучный», – пояснил Корсан, – за свои пурпурные цветы оно также получило название «роза пустыни». Некоторые считают, что это дерево нелепо и уродливо, я же нахожу его прекрасным. Столь странная форма у него потому, что так он лучше сохраняет внутри влагу в суровых условиях засухи. Поэтому столь толсты его стволы и корявы узкие ветки – лапки…
Валерия осторожно подошла к дереву и нежно, бережно коснулась одного из бледно – розовых цветков.
– Удивительно… Красота во всем… Разве это не самое волшебное, что может быть в мире? Это дерево борется за выживание, отчаянно цепляясь корнями за скалы и впитывая ту скудную влагу, которую посылают ему словия обитания, но все равно дарит этому миру цветы… И после этого ты говоришь, что в мире не осталось ничего прекрасного? – она поднимает на него свои изумрудные глаза и он снова летит в пропасть…
Улыбается, теперь какой – то легкой, юношеской улыбкой… И совсем не понятно, сколько лет этому пугающему, жестокому и одновременно притягательному и загадочному мужчине перед ней…
– Удивительная девушка ты, Златовласка… Во всем найдешь прекрасное… Осторожно! Не прикасайся! – тут же окликает ее – красота этих цветов обманчива… Они содержат смертельный яд… В древности жители этого острова смазывали ими наконечники стрел, тем самым создавая себе смертельное оружие против незваных врагов или наоборот, лучшее устрашение для своей добычи…