Спускаясь вниз по веревке и периодически глядя на удаляющийся дневной свет, я ощущала себя более чем неуютно. Двигаться было легко: я упиралась спиной и ногами в стену и вполголоса вторила проклятиям Гуса, пытающегося меня подстраховывать. Потом тьма стала такой густой, что я с трудом различала стены и успокаивалась только голосом Гуса, казавшегося теперь таким дорогим и нужным. Стены здесь были особенно холодными, но хотя бы не сырыми. Преодолев какую-то часть пути, мы остановились, пережидая судороги в ногах и руках, и вскоре продолжили путь. Говорить не хотелось — тело дрожало от ощущения опасности, темноты и затхлости воздуха — снизу поднимались сладковатые нотки гниения, и мне казалось невозможным, что я посмела бы спуститься сюда одна. Присутствие человека рядом придавало уверенности.
Был момент, когда руки чуть не соскользнули с веревки, и я, беспомощно шипя, проехала вниз, едва не сев на голову Гуса, за что в очередной раз была обозвана кошечкой с прекрасной задницей. С трудом успокоив бешено стучащее сердце, я кивнула, не отреагировав на замечание, и мы продолжили спуск и были вознаграждены неожиданной пустотой внизу. Исхитрившись застыть в более-менее надежном положении, я освободила одну руку и осветила нам путь слабым светом шашки.
Внизу виднелись несколько досок, и я осторожно на них наступила. Это оказались деревянные перекрытия, которые образовывали полукруг над большим залом. Меж ними зияли провалы, позволяя оценить, в какое кровавое месиво мы превратимся, если прогнившая поверхность не выдержит. Пришлось осторожно прилечь, навскидку определив самое прочное место, и осторожно активировать шашки. Когда зала внизу стала достаточно освещенной, я со вздохом облегчения закрыла глаза. Все оказалось не так страшно: Каирны были построены целиком из огромных камней, а значит, неожиданных обвалов, скорее всего, получится избежать.
— Какой долгий путь вниз, — задумчиво произнес Гус. — Не надоело тебе по веревкам руки ранить? Я нашел бы более простой путь, честное слово.
— Вот и нашел бы, — огрызнулась я, но ладони и впрямь, даже несмотря на толстые перчатки, саднило. — Зато мы можем осмотреться.
Внизу бродили восставшие, раз-два… пять штук, еще один — шестой — неподвижно лежал у огромной колонны. Неяркий рассеянный свет их нисколько не взволновал.
— Судя по карте, в этой части катакомб хоронили членов богатых торговых семей. Денег, очевидно, сюда вложили немало, — зачем-то сказала я. — Надеюсь, тебе не придет в голову искать сокровища? Сразу говорю, их тут давно нет.