– Смерть, – объяснил Ификл. – Эврисфею понадобились не коровы, а смерть. И даже не Эврисфею.
Сегодня он изъяснялся на редкость косноязычно. Но брат понял.
– Он был смертным, – Алкид присел рядом с мертвым великаном. – Видишь?
Палец указал на стрелу, торчавшую из груди среднего тела великана:
– Яд Гидры. Он умер сразу. Будь он бессмертен, он бы боролся. Яд против вечной жизни, и так вечно. Иногда хорошо быть смертным, не находишь?
Ответить Ификл не успел.
Земля содрогнулась. Казалось, остров порвал корни, которыми он крепился ко дну, и пустился в плаванье навстречу шторму. Скала шла к братьям, утес в доспехе; великан, рядом с которым чудовищный Герион показался бы ребенком. В небе над великаном скакала, вставала на дыбы огнистая бешеная радуга.
Алкид наложил стрелу на тетиву. Ификл взялся за копье.
Гигант шел как ни в чем не бывало. Лук в его руке опустился к земле, превратился в меч; погас, исчез. Встав рядом с братьями, гигант опустил взгляд на Гериона. Отец прощался с сыном. Близнецы попятились, не желая мешать.
– Он не мог отдать коров без боя, – тихо произнес Хрисаор. – Такова была его природа. Вы не могли не исполнить приказ. Такова ваша природа. С природой не поспоришь, правда?
– Ты можешь отомстить, – бросил Алкид. – Можешь попытаться.
– Могу. Но не стану.
– Почему?
– Месть не в моей природе. Вернее, ее в моей природе слишком много, чтобы я поддался этому искушению. Мой дед, старый хитрец, однажды сказал мне, что я настоящий великан, просто еще не вырос достаточно, чтобы узнать об этом. «Такие, – объяснил он, – лезут к каждому встречному со своей силой, доказывают. Себе доказывают, потому что не верят, сомневаются. А доказывать всему миру, что ты великан, не надо. Это лишнее, пустое. Сколько бы врагов ты ни убил, это убьет тебя еще вернее…»
– Твой дед?
– Я говорю о Сизифе.
Замолчав, Хрисаор перевел взгляд с убитого сына на братьев-убийц.
– Вы похожи, – он говорил, как до него это делал Ификл: невпопад, терзая собеседников загадками и двусмысленностями. – Он был один, но его было трое. Вас двое, но вы, в сущности, один. Меня двое, но есть и третий. Мы – одно. Вам нужны коровы? Забирайте. Те, кто вас послал, нуждались в смертях? Они получили желаемое: мой сын мертв. Орф мертв, погиб и пастух.
Под его взглядом братья отступали к морю. В бою не отступили бы, но сейчас пятились.
– Живая молния? – Хрисаор засмеялся, а может, застонал. – Оружие, выкованное для истребления чудовищ? Молнии смертны. Они вспыхивают и гаснут, помните об этом. Я не стану мстить за Гериона, если вы отчалите с рассветом.