С одобрением? Не знаю.
На этом интерес ликийца ко мне заканчивается. Всем телом он разворачивается ко входу в Чашу, боком приваливается к каменному выступу, давая отдых пострадавшей ноге. Меч выставлен вперед, клинок отведен вправо: телохранитель готов рубить и колоть.
Новый вопль обрывается на самой высокой ноте.
Все повторяется: скрежет, хруст, рычание. Заунывное торжество, от которого хочется оглохнуть. Плещет красным, оторванная кисть руки летит по крутой дуге, шлепается о скалу рядом с ликийцем, падает к его ногам. Телохранитель даже не вздрагивает, в отличие от меня. Стоит, изготовясь к бою, всматривается во что-то, невидимое мне.
– Что там? – слышу я срывающийся шепот Филонои.
– Молчи! Не высовывайся!
В сумраке прохода что-то движется. Человек? Зверь?! Рука. Она безвольно волочится по земле. Миг, другой, и я наконец-то вижу его. Зевс-Защитник! Он величиной с быка. Весь в крови, кудлатая шерсть слиплась от этой крови, выпущенной из жил его жертв. Когти мощных лап скрежещут по камню. Они в ладонь длиной, эти когти.
Пес. Чудовище.
У пса две головы. Левая сжимает в пасти мертвеца, держит поперек туловища. Клыки, рождающие в памяти образ кривого ножа абанта, глубоко вошли в плоть несчастного. Так вот чья рука безвольно волочится по земле! Второй руки нет. Вместо нее на месте плеча – жутковатая каша с белыми обломками костей.
Пес хватает человека второй пастью, дергает головами в разные стороны. Кожа на собачьих шеях и вокруг них висит свободно. Когда пес с утробным рыком разрывает тело пополам, складки кожи болтаются, как стираное белье на ветру. Останки жертвы шмякаются оземь. Чудовище разевает обе пасти; на землю, пенясь и пузырясь, капает слюна, окрашенная кровью. Победительный вой исторгается из глоток. Мечется по Чаше, дробится, эхом отражается от стен.
Заношу дротик для броска.
Никаких шансов. Я знаю.
Меня опережает ликиец. С неожиданной для хромого быстротой он выходит из своего убежища и всаживает меч в правую пасть. Подвиг гиганта не дает мне метнуть дротик: цель перекрыта.
Или все-таки? Пес выше ликийца…
В последний момент двуглавый хищник изворачивается. Меч вонзается ему не в пасть, а в плечо. Выдернуть оружие и ударить снова телохранитель не успевает. Огромная туша с проворством хорька крутится на месте – и гладкий, гибкий, совсем не собачий хвост живым копьем бьет ликийца в шею ниже шлема, над краем латного нагрудника.
Змея?!
Ее зубы глубоко вонзаются в уязвимую человеческую плоть, впрыскивают яд. Ужалив, змея тут же отдергивает узкую, блеснувшую металлом головку, похожую на наконечник моего дротика. Ликиец шатается, хватается за горло. Между пальцев брызжет багряный сок. Гигант все еще стоит, когда на нем смыкаются собачьи челюсти. Отвратительный влажный хруст. Голова в бронзовом шлеме катится по земле, подпрыгивает, замирает. Обезглавленное тело рушится с грохотом лавины.