Тексты указов были подготовлены и переданы герцогу на подписание.
– Расписывайся! – приказал я.
– Но я должен прочитать! – неуверенно возмутился Лебандин.
– Ты ещё читать умеешь?! – удивился я. – У тебя выбора нет. Либо подписываешь, либо я устраиваю тебе камеру пыток в твоём теле. Что выбираешь?
Лебандин схватился за перо и начал подписывать один пергамент за другим.
– Печати ставь, – велел я ему.
Суверенный герцог подхватил печать, макнул её в специальные чернила и проставил печати на каждом пергаменте.
– Вторые экземпляры, – напомнил я ему, а Эдна указала на другую стопку документов.
Кырк-кырк! – светлое будущее для этого города подписано. Бдух! – гарантия справедливости для простолюдинов вступила в силу.
– Ну, молодец! – похвалил я Лебандина. – Ты войдёшь в историю как самый прогрессивный из герцогов. Лебандин Умный – как тебе? Да хрен с ним, мы устроим всё так, что люди запомнят тебя как Лебандина Великого! Каково, а? Единственный из этой мерзкой кодлы, оказавшийся настоящим человеком?! Да твои предки о такой величественной славе и мечтать не могли! Есть в твоём длинном перечне славных предков кто-то, носивший прозвище «Великий»? Или «Величественный»? Или «Освободитель»?
Лебандин всерьёз задумался. Он вообще с некоторых пор воспринимает всерьёз всё, что я ему говорю. С тех самых, в которые я вживил в него частичку металла Бездны, позволяющего устроить ему яркую и незабываемую для него и окружающих смерть. Ну, знаете, с фонтанами крови, бредом, душераздирающими воплями и выцарапыванием собственных глаз…
– Нет, не было, – ответил он, не сумев припомнить в плеяде своих предков никого с подходящим прозвищем. – «Толстый» был, «Жилистый» был, «Храбрый» был, но «Великого» не было…
«Толстый», на арранском языке звучит как «karush», а «Великий» как «kurash». Можно по запарке перепутать, но значения совершенно разные. «Kurash» – это реально кто-то здоровенный, сильный и брутальный, а «karush» – это жирный, обрюзгший, со свисающим до колен пузом, реально толстый в самой оскорбительной форме звучания.
– Будешь первым «Великим»! – торжественно провозгласил я. – Теперь у тебя начнётся совершенно иная жизнь, Леб, она будет полна почёта, уважения, народной любви и славы, если есть желание, то даже и военной, всё устроим, но управлять герцогством ты будешь чисто номинально, дальше действовать будем мы.
//Местность Барданы, яблочный сад в пересечении рек Аксины и Ручая, три месяца спустя//
Хадрейнцы, сукины дети, решили нагрянуть прямо посреди лета. Ублюдки посчитали, что достаточно подготовились, но у нас имеется несколько сотен неприятных сюрпризов для них.