Через некоторое время здесь все опустело. Последнее, что довелось увидеть, как отбуксировали Mitsubishi Outlander, а ребят, затолкав в полицейскую машину, увезли в неизвестном направлении.
Пугающее своей пустотой пространство и полное одиночество вызвали щемящую тоску, тревогу, испуг, переходящий в панику. Безысходность настоящего и страх перед будущим всколыхнул во мне неадекватную реакцию. Обостренные до предела чувства смешались воедино, образовав горючую смесь, которая была готова в любой момент взорваться, раздирая мое существо на мелкие куски. Неконтролируемая дрожь завладела естеством целиком, словно что-то пыталось найти выход наружу. И пока меня трясло с невероятной силой, взор покрыло мутной завесой, лишая возможности видеть. Это было необъяснимым, ведь я не чувствовала слез, которые могли стать причиной подобному состоянию, лишь опустошение с пугающей скоростью поглощающее меня. Как страшно потерять себя в безмолвной пучине неизвестности! Но не остается ничего другого, кроме как, смириться и плыть по неведомому течению жизни или смерти.
Обреченно выдохнула, покорившись судьбе.
И как только смиренно приняла то, что со мной приключилось, ощутила удивительную невесомость тела и души, можно сказать, свободу полета. Гуляющий в пространстве ветер зазвенел в ушах, смешиваясь со странным звякающим лязгом. Пелена все еще не спала, но сквозь нее то и дело просматривался ослепительный свет мелькающих ярких вспышек, словно перед взором на огромной скорости проносятся мимо зажженные фонари. И постепенно чистый огонь, проник в меня извне, завладевая мной целиком.
— Елизавета! — донеслось легким шепот ветра мое имя.
Напрягла слух, стремясь определить степень реальности возникшего из ниоткуда невидимки. Хотелось верить, что его присутствие не игра воображения. И в ответ моим мыслям настойчивый зов повторился, став доказательством реальности происходящего.
— Сэйфин, время проснутся, — настаивал незнакомец, теряя былое спокойствие, и говоря с едва уловимыми нотками зарождающегося раздражения. — Мне и так пришлось чрезвычайно долго ждал.
Я и сама уже желала поскорее прозреть и убедиться, что не сошла с ума и голос, звучавший в голове, принадлежит живому человеку. Приложила к векам пальцы, сомкнутые в кулачки, и начала потирать их, стараясь изгнать пустоту и прояснить зрение. Воздушные потоки снова подхватили неожиданно возникший звенящий звук, воспаляя и так разыгравшееся любопытство. И вот мои глаза наконец-то восстановили свою естественную функцию!
— Боже! — воскликнула, осмотревшись вокруг и поняв, что вишу в воздухе на приличном расстоянии от поверхности земли. Я, конечно же, любила высоту и мечтала когда-нибудь испытать чувство полета, но не иметь опоры, страховки и болтаться бесконтрольно в воздухе — это перебор!