Дмитрий намеренно отдалился, но не переставая держать меня в поле зрения, перекинулся парой фраз с присутствующими. Достигнув определенного решения с узким кругом лиц, результаты обсуждения тотчас разлетелись по толпе, постепенно гася царивший шум, который плавно перешел в напряженную тишину.
Мой проводник уверенно прошествовал к вратам и повторил замысловатую процедуру отпирания. Прочертил многолинейный сложный символ в воздухе, чем привел створки в движение, затем резко развернулся и ринулся прочь от входа, попутно поймал мою кисть и потянул меня от ворот в белоснежную гущу людей. Как только мы заняли центральное положение, процессия двинулась вперед, рассекая своим внезапным вторжением пеструю массу обитателей Ипсилона. Светлые ангелы при виде нас озадаченно замирали, с любопытством наблюдая за происходящим, чего не скажешь о темных. В их глазах вместе с интересом горело нездоровое желание, прорвать защитные ряды и выяснить, кого же именно так бережно охраняют проводники. Некоторые схафины, не в силах сдержать свою злобную сущность, совершали агрессивные поползновения, стремясь нарушить строй, но численный перевес был очевиден и играл нам на руку. Никому не удалось пробраться глубже и достать меня. Но как оказалось, чтобы причинить вред совершенно необязателен близкий контакт. Я ощутила это всем телом, когда по нему прокатилась жгучая боль, а потом открылась рана и начала саднить.
Тут же попыталась отыскать Любомилу, но мои попытки не увенчались успехом. И я смиренно выдохнула и прикрыла веки, пытаясь совладать с накатывающей невыносимой пульсацией.
Дмитрий, почувствовав неладное, коснулся моей щеки, требуя посмотреть на него.
Взглянув в обеспокоенное лицо сопровождающего, кивнула на свой раненый бок и повела плечами. На что тот лишь осведомленно мотнул головой и в знак поддержки пожал мою ладонь, призывая держаться.
Молчаливо согласилась. А что мне оставалось? Чтобы хоть немного отвлечься от неприятных ощущений, уставилась на прозрачный пол, который открывал панораму из свинцово серых облаков. На этот раз пейзаж был не столь радужным, как в прошлое посещение. Да и чувствовала я себя намного хуже, если не сказать — паршиво. Не было сил на любование обстановкой, да, как оказалось, и времени тоже, потому что спустя пять минут монотонного шествия кортеж достиг белых врат.
Мы с Дмитрием, просочившись сквозь толпу, подошли вплотную к преграде, а многочисленный эскорт сгрудился за нашими спинами, организуя оборонительное заграждение из живых тел.
Блондин опять совершил манипуляцию по сотворению символа, который вспыхнул серебряным огнем, и окончательно прогорев, замер мерцая. Странно! Створки остались на прежнем месте, не шелохнулись. Тогда он поднял мою руку и разбил нашим союзным пожатием печать, которая тут же осыпалась мелкими искрами, вызывая немедленное распахивание ворот.