- То есть, ты намекаешь, что Перхту опоили перед смертью, чтобы она не могла сопротивляться, и это сделала служанка? – медленно рассуждал Морган.
- Ян говорил, что он напился, но не из-за разговора с бароном. Он был ранее, перед признанием Перхты. Он соврал Перхте, чтобы подумать о своей жизни. Он вернулся в спальню, а проснулся уже с ножом в руке и весь в крови, но он не помнил, как совершил убийство, — я села ровнее на своём сидении.
- Она могла опоить и Яна, пока убивала Перхту! – воскликнул Риз.
- Перхта очень любила рисовать, как и Анет, они часто занимались этим, и в дневнике есть рисунок барона, Яна, брата, всех домочадцев, пейзажей, — сказал Джон и передал мне дневник, где были зарисовки каждого.
Я рассматривала рисунки, тут были все, и последней из них была та самая служанка, подпись под рисунком указывала на год, когда взяли её. И это был год смерти Перхты, ведь остальные служили более десяти лет, что также оставила Перхта.
- Вот она, — указала я на девушку.
- А что ты говорил про портреты жён, где они? – вспомнил Нори.
- Она их спрятала в том месте, где сосредоточена вся её жизнь и страхи, — напомнил Джон.
- То есть в замке? — спросил Дэвид.
- Нет, — мои мысли хаотично бегали, пока мозг выдавал места, где можно было укрыть портреты. — Перхта не доверяла никому и не хотела причинить боль Яну, напоминая ему о его прошлом. Она спрятала их туда, где никто бы не нашёл. И это место, о котором знала только она, оно принадлежало ей…
- Откуда ты можешь знать, что она не хотела показывать их Яну? – нахмурившись, задал вопрос Морган.
- Потому что любящая женщина хочет защитить своего любимого от плохого, будь даже это воспоминания. Она хочет только от него одного – уверения, что он не предаст её. И Ян пообещал ей это, — я закрыла глаза, вспоминая каждую комнату в замке и понимая, что передала им свои ощущения, схожие с желаниями Перхты.
В автобусе повисло молчание, пока я искала места.
- Дневник! — воскликнула я и посмотрела на тетрадь в своих руках. — Дневник, это место, где она могла быть верна себе, то место, где она описывала страх, боль и любовь. Это была её личная вещь, и она с ней не расставалась.
Я начала осматривать его, крутя в руках. Где же можно спрятать портреты? Тут нет потайных кармашков, ничего.
- Давай я, — Джон потянулся к дневнику и схватил его, двигая на себя, а я ухватилась за завязки и зло посмотрела на него.
В этот момент ткань с треском порвалась, и в моих руках остались тесёмки, а в руках у Джона дневник.
- Ты совсем офигел? – закричала я.
- Лори, подожди, — остановил меня Нори и показал на дневник.