Перерыв в печатании – пошли звонки, я называла себя секретарем в приемной, интересовалась именем абонента, записывала содержание звонка, при необходимости переводила звонок шефу и продолжала печатать.
Всё напечатанное сразу убирала, вот вот должен начаться обед и шеф выйдет, вдруг его заинтересует, что я печатаю. За три минуты до обеда вставила чистые листы и напечатала слова песни Две звезды. Спустя пару минут с начала обеда из кабинета выплыл шеф, ожидаемо просмотрел напечатанное, выдал:
– Ты ещё печатать умеешь?
– Ага, я еще и крестиком вышиваю.
– Нахалка, но умная.
Кажется, шеф в курсе каждого чиха на заводе, но пока не видит необходимости меня прищучить. Я закончила печатать свой опус, разложила на пять экземпляров, один оставлю себе, из запасов секретарши взяла папочку, я уже готова, а телефон молчит. В двух экземплярах напечатала заявление об отгуле на завтра на имя шефа.
Закусила бутербродами с чаем. Уже кончался обед. Нестерпимо захотелось в туалет, всё, я пошла. Одновременно с заходом шефа в приемную, резко зазвонил телефон. Звонил Женя, завтра в одиннадцать по Москве будет ждать у входа. Жди дорогой, жди, дай только добежать до туалета, да поняла я всё, пока, Женя. Шеф усмехнулся, а я рванула в туалет.
Выйдя оттуда счастливо рассмеялась. – Всё таки я кое-что забыла – туалетную бумагу или салфетки. А с туалетной бумагой проблемы – в продаже её нет.
Уже спокойно постучала к шефу и положила два экземпляра заявления на стол.
– Я тебя вроде отпустить обещал просто так, зачем бумаги разводить?
– Мне с такой бумагой будет спокойней. На ближайшее время пусть заявление будет. Завтра какой-нибудь особо одаренный решит нажаловаться на меня или на вас, что вы самоуправно разрешаете пропускать работу мне, ещё и с грязью смешают. А я заявление предъявлю, что формально всё правильно сделала, а что недооформили вы свой экземпляр, затеряли – промашка просто или легкая халатность, а не злоупотребление.
Он молча поставил резолюцию на моем экземпляре.
– Уезжаешь сейчас?
Я согласно кивнула головой.
– Что привезти?
– Себя не забудь!
– В понедельник, как штык!
В приёмной уже расположилась хозяйка, следов я не оставила, попрощалась с ней до понедельника.
Коптильщик уже ждал меня, каждую рыбку он завернул в отдельную промасленную бумагу. Я достала два больших и один мешок поменьше. В один складывала камбалу и четыре скумбрии горячего копчения, балычную с дымком кумжу и камбалу с четырьмя скумбриями холодного копчения, этот мешок для Катиной семьи, в другой – балычную с дымком кумжу и камбалу с четырьмя скумбриями холодного копчения, – для деда Леи, а в последний по паре скумбрии горячего и холодного копчения – для заведующей зала в магазине.