Я взялась за рубашки.
– Сложно это доказать. А пока я под надзором, это сделать невозможно.
Стильные галстуки разноцветной россыпью дополнили гору, выросшую из выброшенной из шкафа одежды.
– Последнее: измена одного из супругов.
Огонь в большом камине еще не погас, я подбросила в него пару поленьев и, когда пламя уверенно разгорелось, принялась сжигать вещи своего мужа.
– Ты что творишь, Ив?
– Делаю все, как в «инструкции». Убить я его не могу. Начну, пожалуй, с психологического насилия. Может, доведу его до белого каления, и он даст мне развод. Если нет, то у меня есть ещё идеи.
Я даже немного успокоилась, и планомерно скармливала жадному огню галстук за галстуком, рубашку за рубашкой, мечтательно глядя сквозь огонь.
Кристоф хотел меня в жёны? Пусть получит.
Но не кроткую и благородную аристократку. А исчадье ада, которого он заслуживает.
Кристоф шел домой во всеоружии. Эрик доложил о попытке бегства Ив, и он готовился к семейному скандалу.
Восточное крыло встретило его гробовой тишиной. Ив сидела на диване в гостиной и читала газету. Она на мгновение оторвала взгляд и посмотрела на Кристофа.
– Как прошел твой день, дорогой?..
Кристоф замер. Затем у него проскочила мысль, что Ив смирилась и решила играть по его правилам.
– …Я приготовила ужин. А то все ты меня кормишь, мне неудобно.
– Отлично. Накрывай на стол. Через пару минут присоединюсь, дорогая.
Кристоф ещё не понял, какую игру затеяла супруга, но его это уже интриговало.
Зайдя в свою комнату, он снял костюм и рубашку, по привычке оставив их на спинке стула. Затем душ, чтобы смыть остатки тяжёлого дня. А день был действительно таким. Приходилось отбиваться не только от журналистов и конкурентов. Теперь, после подписания мирного договора, в столицу вернулась значительная часть беглой аристократии. Начались судебные разбирательства по разделению имущества, отнятого в процессе восстания. И всё это подогревалось вниманием прессы. Каждый журналист мечтал раскрыть секрет Кристофа Йенсена, из всех щелей на него лился поток лжи из жёлтой прессы.
Душ отрезвлял усталый мозг.
Завязав на бедрах полотенце, он вышел обратно в комнату. Открыл шкаф с вещами и… Ничего в нём не нашел. Шкаф был пуст. Сначала он не поверил своим глазам. Потом он соотнес это с покладистым настроением Ив. «Значит, по-хорошему у нас не получится». Его даже позабавила безобидная выходка. Пока он не взглянул на свой костюм, который снял перед душем.
Пиджак был изрезан в клочья, словно попал под лопасти самолёта. Штанам досталось не меньше: они укоротились до длины шорт. Такую длину Кристоф носил, когда был пятилетним ребенком. Пуговичка на брюках была оторвала. Видно, в порыве Ив не смогла сдержать эмоции, и рвала и металла. Рубашка была почти цела. «Почти» – потому что на ней было всего две крупные дырки в районе груди.