Кристоф отвлекся и непроизвольно уставился на мою грудь, которая находилась на уровне его глаз. Я залилась краской.
– Я бы подал солонку. Мне не тяжело… Хотя так даже лучше, – произнес с ехидной улыбкой.
Я рефлекторно сложила руки на груди.
– Не вижу ничего смешного. Верни мне одежду!
– А куда подевался «дорогой»? Верну только после того, как ты вернешь мою. Так уж и быть – этот костюм я прощаю.
– Как великодушно. Но я одежду не брала. Она у тебя в комнате. Просто лежит в камине и догорает.
На его лице не осталось и следа надменной улыбки. Теперь улыбалась я!
– Ты переходишь все границы!
– Ты приставил ко мне надзирателя, закрыл в доме и заставил силой выйти замуж. Не тебе говорить мне о границах!
Кристоф поперхнулся. Его лицо изменила непонятная гримаса. Я ликовала, наконец, поставив его на место.
– В еде были орехи? – хриплым голосом спросил муж.
– Да, совсем немного.
Кристоф судорожно хватал ртом воздух.
– У меня… аллергия…
Медленно сползая, он свалился на пол, его дыхание стало хриплым и давалось ему с трудом. Я никогда не видела такой острой реакции.
– Ив, ты его убила! – закричала Мариса. – Ты же говорила, что не будешь его убивать!
– Я? Нет! Это случайность. Я же не знала. Ему нужен антигистаминный укол.
Я кинулась к шкафам в поисках аптечки.
– Стой! Пусть умирает! Так ему и надо, революционеру, проклятому, – подстрекала Мариса.
На долю секунды идея мне показалась очень привлекательной. Совсем на немного.
– Нет. Даже собаки не заслуживают такой смерти, – я не смогла найти аптечку. Кристоф потихоньку затихал. – Черт! Сама справлюсь.
Я крепко обхватила ладонями его лицо и начала настраивать поток энергии. Кристоф как-то обмяк…
И в следующую секунду схватил меня за талию, перевернул, подмяв под себя, и жадно впился в мой рот, раздвигая языком мои губы. Жарко и требовательно, он не оставляя в покое, пока я не начинаю отвечать ему. Тело прошивает странная дрожь. Кажется, что каждый атом наполняется светом и взрывается. Почувствовав мой отклик, он с ещё с большим напором впивается в мои губы. Его рука скользнула от талии к бедру, он коснулся белья, и меня будто отрезвило.
Я со всей силы уперлась руками в его грудь, стараясь оттолкнуть, но Кристоф всего лишь чуть отстранился, выпуская мои губы.
– Ах, ты! Мерзкий, хитрый негодяй.
Во мне бушевала ярость – он меня разыграл! Он хитро улыбался. Я не могла шевельнуться под тяжестью его тела, а он, искренне улыбаясь, снова поцеловал меня:
– За вкусный ужин…
…и снова…
– За новый фасон костюма…
Я упиралась ладонями в его грудь, но это не мешало ему повторить поцелуй: