- К сожалению, княжна. Вышла ночью подышать в сад и поскользнулась на лестнице, - отвечала с искренне печальным видом, одна из девушек.
- Луша, передай казначею мой приказ, - обратилась девочка к вошедшей недавно в покои женщине. - Хотя нет. Сама передам. А то тебе не поверит еще. - Позови его.
- Слушаюсь, княжна, - женщина кивнула и вышла.
А следом за ней, вошла высокая женщина в просторной белой сорочке безо всякой вышивки, ее длинные волосы были распущены, ноги босы, прекрасное некогда лицо, сейчас жутко опухло от слез, а глаза покраснели. В руках она держала большой поднос, на котором были булочки и пиалы с халвой.
Девочка, увидев женщину, подскочила с крайне испуганным видом:
- Кто? - спросила, уже сглатывая слезы.
- Борислав мой не вернулся, детка, - всхлипнула женщина, ставя поднос на стол. - Кушайте. Поминайте сокола моего улетевшего.
Девочка вышла из-за стола, и женщина подхватила ее на руки, чтобы они смогли обняться.
- Не горюй сильно, тетушка! Живи так, что Бориславу радостно было смотреть за вами с облочка. Маленького береги. Чую дочка тебе на радость будет.
- Дочка, это хорошо. Особенно, если такая ж как ты, умница будет, - улыбнулась женщина.
- Еще лучше будет! - улыбнулась Светорада. - Погрусти, да меру знай. Только с улыбкой его помни. Он ведь домой ушёл. К роду.
- Знаю, дочка, знаю. Вот проводим его и мне полегчает. Обещаю.
- Я буду заходить к вам.
- Всегда рады вам, княжна, - женщина поставила девочку на пол и вышла поклонившись.
А следом, вместе с Лушей, в покои княжны вошёл очень высокий статный мужчина в высоком головном уборе.
- Слушаю вас, княжна, - заговорил почтительно поклонившись.
И девочка вполне серьезным, взрослым тоном велела выдать семье ее погибшей нянюшки, ее годовое жалование. Из расходов на нее, княжну отпущенных.
Казначей посмотрел на девочку с искренним уважением и сказал, что займется этим сейчас же.
Через Лушу княжна велела передать учителям, чтобы два ближайших дня не приходили, не до того ей сейчас, но позже посидят подольше, и снова принялась за молитвы, забыв про еду.
Я хотела встать и тихонечко уйти, но прислужницы стояли, не двигаясь и мне, качая головами, не велели. Мол, пока уйти, приказа не было, значит, стоим и не двигаемся.
Спорить не решилась, стала наблюдать через внутреннее зрение за потоком энергии от княжны, который снова шел в два канала, туда и обратно. Девушки тоже молились о почившем. Но их потоки были едва заметны, почти как те, что исходили от молящихся в нашем мире.
Так это сколько же сил заключено в этой девочке и ее отце?