Терекс входит в мое пространство, пытаясь прикрыть тело Элли своим.
— Ракиз, — говорит он ровным голосом, — что случилось?
Я не обращаю на него внимания.
— Скажи мне, женщина, — говорю я, и ее подбородок упрямо выпячивается.
Это зрелище приводит меня в ярость. Паника скручивает мои внутренности узлом. Чем скорее я пойму, куда она направляется, тем скорее смогу ее найти.
— Поаккуратней, Ракиз, — говорит Терекс, подходя ближе, и я смотрю на него с вызовом.
— Бестия исчезла. Я не верю, что она действовала в одиночку. — На самом деле, я уверен в этом. Все это время я обманывал себя, веря, что никто не предаст меня, что мои желания будут уважаться — если не Невадой, то моим народом.
— Это правда? — спрашивает Терекс у Элли.
— Я… — начинает она.
У меня нет на это времени.
— Куда она отправилась? — рычу я.
— А ты как думаешь? — голос женщины дрожит, но ей удается выдержать мой взгляд. — Она отправилась искать наших подруг.
Я чертыхаюсь. Это я уже понял.
— Куда именно?
— Я не знаю. Она подслушивала и строила планы. Она прикинула, куда их, скорее всего, забрали.
Я поворачиваюсь к Терексу, злясь больше, чем когда-либо в жизни.
— Она забрала мою мишуа.
Элли закрывает лицо руками, а Терекс ошеломленно смотрит на меня.
— Как ей удалось ее увести?
Челюсть болит от скрежета зубов.
— Я заставил ее работать в загоне мишуа. Скорее всего, она воспользовалась случаем, чтобы наладить какие-то отношения со зверем.
Я видел, как она разговаривает с мишуа, и нашел эту привычку милой.
«Милой, чтоб меня».
В голосе Элли слышится робость.
— Если мишуа позволила ей ездить на ней, то она не так уж и опасна для нее, верно?
Я отворачиваюсь, не в силах говорить, и Терекс вздыхает.
— Мишуа может как позволить ей прокатиться на нем, так и убить, — говорит он. — Королевская мишуа очень умна и легко поддается скуке. Она может позволить Неваде забраться себе на спину исключительно ради шанса вернуться в дикую природу.
Я больше не могу это слушать.
— Я найду ее, — огрызаюсь я, выходя из кради.
Я иду прямо к кради другой женщины, захожу и игнорирую писк Вивиан.
— Куда она пошла?
— Я не знаю…
— Куда? — реву я, и она бледнеет, хотя ее челюсть сжимается. Эти человеческие самки упрямы и преданны друг другу, но не настолько как Невада.
Мысль о ней на моей мишуа, в настоящее время удаляющейся все дальше и дальше от безопасности…
Я надвигаюсь, и глаза Вивиан расширяются.
— Она сделала карту, — говорит она. — Она взяла ее с собой.
— В каком направлении она направляется?
Она пристально смотрит на меня, и я заставляю себя смягчить тон.
— Она умрет, если ты не скажешь мне, куда она направляется, самка. Я могу предотвратить ее смерть.