***
Раник
Она самая красивая девушка на Земле, и сейчас она стоит на коленях перед моим членом. Ее лицо раскраснелось, голубые глаза ярко сверкают, а эта легкая улыбка на ее губах… Она делает меня не просто болезненно твердым, а превращает в безумца.
Она счастлива. Она наслаждается моим членом. Мы с Элис Уэллс вместе, и она этому рада.
О большем я и просить не мог.
— В-выглядишь ужасно довольной собой, — успеваю произнести, и меня окутывает тугая и влажная глубина ее рта. Мне требуется вся сила воли, чтобы не начать лихорадочно трахать ее ротик прямо здесь и сейчас.
Но вдруг меня осеняет.
Это не ночь моих удовольствий, нет, сэр. Все должно быть наоборот.
Я отталкиваю ее, и она, сбитая с толку, встает.
— Что-то… что-то не так?
Я стягиваю с себя куртку и рубашку, а с нее — джинсы. Поцелуями прокладываю свой путь вверх по ее бедрам и животу, и Элис смеется. Остановившись, я смотрю ей в глаза.
— Я бы хотел, чтобы у нас с тобой все было правильно, Элис Уэллс. Больше никакого дерьма. Никаких игр. Никаких других девушек. Никого, кроме тебя. Только ты. С головы до пят и все, что посередине. Ты — моя, а я — твой.
Я краснею — слова звучат слишком слащаво, — но смущение моментально проходит, как только Элис улыбается мне.
— Я за, — произносит она.
А потом наступает конец света.
Я проникаю рукой в ее трусики и раскрываю ее, два моих пальца входят без особых усилий. Она мягко вздыхает, обнимает меня за плечи. Расстегнув джинсы, я позволяю им упасть на пол, а она нетерпеливо стягивает мои боксеры. Мы оба смеемся, но едва увидев меня целиком, она замолкает. И ей определенно становится не до смеха, когда мой член на долю секунды задерживается у ее входа, а затем глубоко погружается внутрь. Она ахает, и я целую ее в шею.
— Извини, — бормочу я. — Это может…
— Нет, я знаю. Будет больно, но очень недолго. Я быстро привыкну.
Я отстраняюсь и улыбаюсь ей, убирая со лба прядки золотистых волос. Затем наклоняюсь, стягиваю с нее футболку и, расстегнув лифчик, играю с ее сосками, пытаясь отвлечь от боли. Она ерзает, стонет, а когда я втягиваю сосок в рот, чуть ли не брыкается. Мой член чувствует эти движения, и я не могу сдержать мучительный стон.
— Принцесса, не надо…
Она ухмыляется, снова дергает бедрами, и от наслаждения у меня закатываются глаза.
— Назови меня Элис, — просит она.
— Элис, — говорю я, сходя с ума от ее невероятно тугой влажности.
— Снова, — требует она, вращая бедрами.
— Элис, Элис, Элис, Элис… — Я замираю и сквозь туман удовольствия заставляю себя вернуть себе ведущую роль. Завожу ее руки за голову и ухмыляюсь ей. — Не-а. Сегодня ты будешь повторять мое имя, принцесса.