— Поняла.
— И Грейс не сказала бы «поняла», она бы ответила «оки-доки» или что-то в этом роде!
— Оки-доки! — как можно восторженнее и слащавее восклицаю я ему в угоду.
Раник выпадает в осадок, впрочем, как и я — от собственной раскованности, а затем мы оба заливаемся смехом. Это прозвучало так неестественно, странно и нехарактерно для меня, что буквально резануло по слуху.
— Никогда больше не говори таким голосом, принцесса, — с трудом произносит Раник.
Я смахиваю слезу.
— Еще один пункт в список того, с чем мы оба согласны. Слушай, а он становится все длиннее.
Он ухмыляется уголком губ, но в его взгляде сквозит печаль.
— Удивительно, не так ли?
Мне хочется спросить, что это значит, но Раник тут же разворачивается и направляется к входу в клуб с ярко-розовой неоновой надписью «Диаграмма Венна». В вечер пятницы здесь должно быть полно народу, но нет никакой очереди. Стоит только один вышибала — взбитый мужчина с татуировкой ястреба на бритой голове.
— Раник, — кивает он. — А кто эта милашка?
— Привет, Лэнс. Это моя, э-э, — Раник подыскивает подходящее слово, — мой…
— Репетитор по математике. Элис, — протягиваю руку, — приятно познакомиться.
— Элисон, — быстро поправляет Раник. — Ее зовут Элисон. Короче, мы уже можем войти?
— Секунду, только кое-что проверю, — подмигивает Лэнс и заходит в клуб.
Это странно, но Раник не дает как следует обо всем поразмыслить. Он поворачивается ко мне и говорит:
— Слушай, не стоит здесь называть свое настоящее имя, окей?
— Почему? Разве эти люди — не твои друзья? Не хочу им врать.
— Да, но… — он кривится, — если Тео каким-то образом узнает, что ты была здесь… Ну, в этом клубе зависает много студентов, и я не хочу, чтобы ты… Если нас увидят вместе, то всему конец, ясно? Ты столько работаешь, не хочу все испортить своей хреновой репутацией.
Собираюсь возразить, но тут с широкой улыбкой к нам возвращается Лэнс.
— Ладно, они готовы.
Раник вздыхает.
— Ну, погнали.
Лэнс заводит нас в совершенно темный клуб, но не успеваем мы сделать и пары шагов, как всюду загорается свет и сорок человек хором кричат «Сюрприз!», бросая в нас конфетти, блестки и серпантин. Я стряхиваю все с себя. Раник со смехом выбирает эту чепуховину из вьющихся волос, как вдруг к нему с обнимашками подлетает Миранда и крупный лысый парень. Все хлопают. Под потолком парят насыщенно-изумрудные и темно-синие шарики, а на стене за баром в огнях флуоресцентных ламп висит зеленый баннер с надписью: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, РАНИК!» Пустой танцпол пылает неоновым сиянием в ожидании начала вечеринки. Из толпы с огромным тортом в руках выходит темнокожий парень в очках в роговой оправе, и все принимаются петь «С днем рождения тебя». Раник неловко переминается с ноги на ногу, по-ребячески отмахиваясь, но румянец на его щеках и улыбка на губах ясно дают понять, что все это ему приятно. Когда народ замолкает, парень задувает свечи, и тут же раздаются оглушительные возгласы. Торт относят в бар и разрезают. Миранда берет кусочек и размазывает его по лицу Раника, а уже в следующую секунду здоровяк, который чуть ранее лез к нему обниматься, полностью окунает его голову в торт. Я думаю, что Раник разозлится, но он выпрямляется и хохочет. Вид у него как у плохо загримированного мима. Пока всем раздают нетронутые куски торта, а Раник уходит умыться, а я поворачиваюсь к Лэнсу.