— Конечно, будь по-твоему. Доброй ночи.
— Споки-ноки! — щебечет Миранда, проскакивая мимо с шоколадным молоком.
Сет следует за ней в комнату, по дороге похлопывая меня по плечу.
— С ней все будет в порядке, Раник. Постарайся поспать.
Я вспыхиваю.
— Будто это меня волнует!
Сет посмеивается в ответ и закрывает к себе дверь. В гостиной темно, тихо и, слава милостивому Иисусу, пусто. Я прибираю бардак после Миранды, достаю из шкафа одеяло, выключаю лампу и заваливаюсь на диван. Он слишком маленький, пружины впиваются мне в спину, но ничего. Оно того стоит, если Элис хорошенько выспится в моей кровати.
В моей кровати. Элис лежит в ней. Вот гадство, даже сейчас, зная, что она меня ненавидит и серьезно ранена, я не могу совладать со своим членом. Он оживает при мысли об Элис в моей постели, о ее волосах на моей подушке и ногах на простынях. Хватит, черт тебя подери! Она сильно ушиблась!
А так уж ли сильно на самом-то деле?
Застонав, переворачиваюсь. Мне давно не пятнадцать. У меня была куча женщин, уже даже не счесть. Тридцать пять? Тридцать семь? В начале года я еще вел счет, но быстро сбился, когда чуть ли не каждая девчонка в универе возомнила, что ей нравятся татуировки и парни с кривыми и дерзкими ухмылками. Я ведь не подросток, опытный уже, поэтому должен лучше контролировать стояк. Но вот он я, возбужден до предела из-за единственной девушки, которую никогда не заполучу и которая спит паре метров от меня в моей же кровати.
Борюсь с искушением подкрасться на цыпочках и поглядеть на нее. Я уже достаточно накосячил. Нужно измениться к лучшему. Сдать назад и остыть. Стать более похожим на нее — деловым, профессиональным и отстраненным. Будучи собой, я все порчу, причиняя ей боль и разрушая шанс даже на дружбу. Потому следует держаться холоднее. Мне это по силам. Так я обычно вел — и веду — себя с любой другой девушкой. Не так уж и сложно. Просто надо сосредоточиться.
Представить, как Элис танцует, покачивая своими сексуальными бедрами, как плавно извивается, потакая моим желаниям, чтобы она так же извивалась на…
Тру лицо и выругиваюсь в кулак. Это уже смешно. Почему я так зациклился на единственной девчонке? Она одна из многих. Просто… Достаю телефон и вдруг залипаю на фотке из кафе. Элис не одна из многих. Она особенная. На снимке ее улыбка такая счастливая. Почти такая же, как сегодня во время танца. Я опрометчиво решил, что это Нед вызвал у нее такую улыбку, но затем она сказала, что танцевала для меня, и все прояснилось. Она улыбалась не потому, что к ней лип какой-то слизняк, а потому что гордилась. Своей быстрой обучаемостью. И хотела, чтобы я тоже ею гордился. А я своим дурацким поведением все запорол.