— У меня столько нету! — ответил Кулагин.
— Леонид Аркадьевич, что вы жметесь? Я так понимаю, что вы стали как-то очень резко дорожить своей шкурой. И уверен, что, если я расскажу милиции о том, что произошло в вашей жизни в последние три дня, они вас по головке не погладят. Тогда ведь придется вернуть государству все, что взяли, ну и заодно ответить за фальшивый паспорт. Это ведь тоже небезобидно с точки зрения Уголовного кодекса.
— Еще раз повторяю, я ничего не украл. У меня нет тридцати тысяч долларов! Это невозможная сумма.
— Ага. А может, вы оприходовали вовсе не государственные денежки? Хотя вряд ли! Тогда мастер уже рассказал бы о вас тому, кому надо. И я подозреваю, уже не разговаривал бы с вами.
— Да прекрати ты, мразь! — сорвался Кулагин. — Я тебе еще раз говорю — у меня нету таких денег! У меня остались несчастные двадцать тысяч! И все! И кроме них — только штаны, которые на мне.
Гоша помолчал несколько секунд. Потом весело ответил:
— Значит, говорите, двадцать тысяч долларов? Ну, раз так легко закладываете эту сумму, то, значит, расставание с ней вас не утомит. Прекрасно, я признаю свои претензии необоснованными и соглашаюсь на двадцать.
— Но это все мои.
— Извините, Аркадий Леонидович, гуманистические соображения меня не волнуют никак. Я сказал: двадцать тысяч. Это финиш наших переговоров. Или я получу эти деньги, или ваш новенький паспорт окажется в милиции. Они очень порадуются за вас, я в этом уверен!
Кулагин задохнулся ругательствами.
Гоша на это сказал:
— Короче, Аркадий Леонидович, я вас не заставляю. Думаю, что деньги вы мне должны отдать совершенно добровольно. Иначе я буду мучиться и думать, что стал грабителем. Подумайте пару дней, а потом я вам еще раз позвоню и уточню: чего вы хотите от своей жизни.
— Ты сумасшедший!
— Гораздо здоровее вас, уважаемый вы мой! Я совершенно адекватен, а вот вы, боюсь, уже нет. Не смею беспокоить дальше, а то как бы не приключилось с вами какого инфаркта.
Гоша повесил трубку. Кулагин безумными глазами посмотрел на мобильник, сел на пол, обхватил голову руками и стал раскачиваться вперед-назад.
* * *
Как и ожидал Женере, не разглядеть в этой сверкающей люксовой душегубке броневик мог только слепой. Ну, или непрофессионал, что практически одно и то же.
Но безопасность, особенно в такое время, превыше всего. Клод послушно сел на заднее сиденье. Тяжелый сверкающий автомобиль практически бесшумно тронулся с места. Когда отъехали от дома, Клод попросил врубить кондиционеры. Через минуту в салоне стало приятно и свежо.
Вместе с Клодом на встречу с директором «Арбата» поехали еще трое. Одним из них по настоянию француза стал Александр. Хотя что значит по настоянию? Сильченко даже обрадовался тому, что этот интеллектуал гонщик поедет с Женере. Он сказал по этому поводу: