— О чем ты? — слова соседки почему-то зацепили ее. Еще вчера она бы не обратила внимания, а сейчас… Сейчас она была слишком уязвима.
«И как я не заметила, что ее кровать пуста?» — подумала Ваерс.
— О Карвине, — рассмеялась та, вгоняя девушку еще в больший ступор. Но следующие слова расставили все по местам. — Не знаю, что он в тебе нашел. Но я с тобой согласна. Любовник он отличный!
Не переставая смеяться, она проплыла мимо Табиты и зашла в их комнату. Дверь закрылась, а студентка Ваерс так и осталась стоять в пустом коридоре.
Слова девушки громом повторялись в ее ушах. Оглушали.
«Что? Что она только что сказала? Да нет… Нет! Это неправда! Она просто так это ляпнула», — подумала Табита, мертвой хваткой вцепившись в документы о переводе. — «Просто так!»
Но откуда она узнала о них с Карвином?
«Просто видела как-то вместе, вот и все!» — успокаивала себя Таби, не желая проваливаться под этот толстый и почему-то треснувший лед. — «Я просто ей чем-то насолила. Вот и лжет, как змея».
Но чем? Чем Табита могла насолить соседке, с которой виделась лишь утром и вечером. Да и то мельком.
Чем?!
Сердце забилось в груди, дыхание перехватило от одной только мысли:
«Что, если это правда?»
Правда. Правда… Правда!
Эта мысль билась в ее голове пойманной птицей. По коже поползли ледяные мурашки. Пальцы дрогнули, сминая бумагу.
Правда ли это? Она сейчас и узнает!
Табита не помнила, как взлетела по лестнице в ту самую башню, где проводила столько времени вместе с человеком, который захватил в плен ее сердце.
Она, кажется, даже не запыхалась.
Ваерс старалась дышать ровно, старалась держать себя в руках, но неверие порождало злость. Огненную злость, которая туманила ее разум.
Как Табита стучала в его дверь, она тоже не помнила. Но яркой вспышкой и точкой невозврата стал момент, когда дверь открылась.
Карвин. Родной и любимый Карвин. Невыспавшийся. С взлохмаченными светлыми волосами. В одном длинном халате.
Он стоял на пороге и недовольно смотрел на нее.
Эта картина врезалась в сознание осколком стекла. Разорвала сердце на куски. Глаза обожгло слезами.
— Что ты тут делаешь? — некогда родной голос полоснул не хуже острейшего лезвия.
— Ты, — ее голос дрогнул, воздух в легких начал заканчиваться. — Ты…
— Ну, я, Табита, — подтвердил он. — Что ты хотела в такую рань?
— Это правда…
Она не спрашивала. Она уже знала ответ. Видела в его глазах. Читала по его лицу.
— Почему?
— Почему что? — фыркнул парень, складывая руки на груди. — Почему я вился за тобой тряпкой эти месяцы? Или что?
Сейчас это был не тот Карвин, которого она полюбила. Кто-то другой. Чужой. Ужасный.