Я делаю глубокий глоток, чтобы успокоиться и не раскрошить все на хрен вокруг, а потом внушительно - надеюсь - спрашиваю:
- Что еще я о тебе не знаю?
- Из того, что не написано в моем личном деле?
Издевается. Она, определенно, издевается - и завтра поплатится за все.
- Именно, - говорю сквозь зубы.
- Ну… - заминается, а потом выдает скороговоркой, - Мои родители переехали в соседнюю область, в детстве я мечтала быть балериной, у меня есть лучшая… единственная подруга Тома, я люблю плавать и униформа у меня была самого маленького размера.
- Ты не везде… маленькая, - выдает мой мозг на эту тираду, и я понимаю, что окончательно успокоился, раз снова говорю чушь.
Она тоже это понимает и тихонько и довольно вздыхает.
- Знаешь, - говорит после небольшой паузы, - у меня совсем немного опыта в отношениях. Я не думаю, что будет просто, но... мы же попробуем?
- У меня его много, но… он совершенно бесполезен с тобой, - хмыкаю, - Мы очень попробуем. И хорошо, что ты позвонила, а то пришлось бы вызывать тебя завтра в кабинет… Отчитывать.
Смешок. А потом нежно-провокационное:
- Тогда я в следующий раз накосячу и… звонить не буду. Очень уж хочется оказаться у тебя в кабинете.
В область паха ощутимо дергает, но я только смеюсь.
- Я завтра целый день в разъездах, но буду к пяти.
- Я не опоздаю.
Полеты во сне и наяву
Света
Артем приеду вовремя Зимин открывает мне дверь, и я соскальзываю в прохладное нутро машины, ужасно нервничая.
Когда мы встретились с ним в ночном клубе всё выглядело проще - я не собиралась задерживаться в его жизни дольше чем на одну ночь, а значит могла позволить себе любое безумство.
Когда мы ходили в театр, все было сложнее, но вполне выносимо - мы вроде как присматривались друг к другу… снова, еще не определившись со статусом.
Когда мы разговаривали по телефону, было совсем легко - я просто представляла себя пилотом, который запрашивает полосу для посадки.
Но сегодня от смеси предвкушения не только вечера, но и ночи, желания, непонимания - как это будет и вдруг по каким-то причинам не будет ничего - от опасения, что наш разговор про отношения мне померещился, и от того, что он выглядит уж слишком сексуально и ярко в простой футболке и джинсах, кружится голова и дрожат пальцы.
А когда Артем наклоняется и осторожно, почти вопросительно прикасается губами к моим губам, пальцы начинают дрожать даже на ногах.
Мы вливаемся в поток машин - пока еще не слишком плотный - и я уточняю:
- Ты же не скажешь, что мы будем делать?