Они выглядят идеально собранным тетрисом - каждая фигура имеет свою форму, своего цвета, но уложенные в таком порядке, что составляют единое пестрое полотно. Даже Броневой, способный одним взглядом гнуть железо, не пытается переделать или продавить свою рыжую. И та сияет неизменно и счастливо, в собственном ритме... и только по собственному желанию льнет и прогибается.
- А ведь он мне в любви признался, - продолжает ныть Тома, - а я, представляешь, ни слова в ответ не могла сказать. Блеяла что-то веселое…
- Обидела?
- Обидела, - вздыхает, - Разъехались по домам как-то неловко. Вот ты что сказала своему миллионеру в ответ на признание?
- Ну… он мне не говорил о любви.
- Как так? - подруга аж трубочку роняет изо рта. - Неужели у него тот случай, когда «я старый солдат, я не знаю слов любви»?
- Ну... Наверное.
- Ни ху.. себе. А тебе не кажется это странным?
Барабаню пальцами по столу.
Беспокоит ли меня это? Определенно, мне бы хотелось красивых слов и обручального кольца в несколько карат, но я достаточно уверена в нем и в его чувствах… Ок, чтобы подождать еще немного.
- Нет, - тем не менее уверенно отвечаю Томе, - А что касается тебя... если бы я кому-то призналась, а в ответ услышала шутку, точно бы засомневалась, стоит ли быть с этим человеком. Так что думай скорее, согласна ли ты на пояс верности.
- Да я и думаю, - вздыхает.
Я тоже думаю. И помогает мне в этом, как всегда, наш волшебный лифт.
Нет, у меня там не случается волшебного признания и озарением меня тоже не накрывает, я просто слышу один диалог, который не отпускает меня и спустя несколько дней. И благодаря тому диалогу в один из перерывов решительно направляюсь на десятый этаж.
Чтобы потом не менее решительно узнать у Катерины, насколько свободен наш генеральный, и прийти к нему в кабинет с заявлением об увольнении.
Двадцатый
Артем
Я смотрю на белый лист бумаги в полном замешательстве и не решаюсь даже поднять взгляд на карамельку. Потому что у меня ощущение, что помимо слов «Прошу меня уволить по собственному желанию...», скоро на стол приземлятся ключи от моей квартиры и выпадет окровавленное сердце.
Мое.
Света осторожно сопит, а потом не менее осторожно спрашивает:
- Артем… ты чего так напрягся? Я всего-лишь уволиться хочу…
- Всего лишь?!! - шиплю.
Один лифт на двоих.
Возможность вытащить её из кабинета и пожамкать немного перед обедом.
Уверенность, что никто и никогда ее не обидит, пока я её не вижу…
- А что следующим шагом, а?