— А как мог поверить король? — спросила горько. — Вы же сами говорите — он всегда опирался на свою пятерку.
Мужчина вздохнул.
Замялся, но все-таки выдал:
— По слухам, доказательства были неопровержимы. Его застали на какой-то сделке не в том месте и не в то время… и он подтвердил это во время допроса.
— Что? — ахнула.
— Я тоже растерян… Но Его Величество был в бешенстве: во дворце говорили, что он едва не казнил советника тут же.
Я стиснула зубы и постаралась успокоиться. Только получалось не очень, меня хватило лишь на то, чтобы жалостливо спросить:
— Может это все какой-то хитроумный план, чтобы ввести в заблуждение… кого надо?
— Хитроумный план уже приведший на плаху нескольких человек, а твоих близких — в камеру пыток?
Я едва не вскочила в ужасе, но была поймана Вальдереем и прижата к его надежной груди.
— Вы могли бы не говорить этого, — прошипел парень бешено.
— Я не хочу, чтобы Эва-Каталина питала ложные надежды, — не менее жестко ответил магистр. — И прежде чем действовала дальше — как она действовала сейчас, рискуя нарваться на магический патруль и лишиться… определенного милосердия короля — четко отдавала себе отчет, что может ее ждать.
Вдох-выдох.
И проговорила:
— Я справлюсь.
— Я знаю, — да Валонгу смотрел уже мягче. — Скажи, Питер- Дамиен связывался с тобой?
В тот момент, когда я открыла рот и собралась было рассказать о записке, по моей руке, которую все еще держал Вальдерей, аккуратно стукнули указательным пальцем дважды.
Мы разработали свою сигнальную систему для Игр, чтобы незамеченными подавать друг другу знаки, и вот этот означал…
«Нет».
В мгновение в голове пронеслось множество мыслей.
Что именно «нет»? Не рассказывать? О чем?
Он догадался, что я могу сказать что-то про брата?
Пусть по дороге я в подробностях пояснила, что было в письме Габриеля, про Питера-Дамиена не упоминала ни разу. Не столько потому, что не доверяла… просто закономерно опасалась, что капитан сделает свои выводы и вполне может догадаться, зачем я вообще согласилась на Игру.
И как-то помешать мне это сделать, обеспокоившись моей безопасностью.
Но это его «нет» точно относилось к вопросу магистра, который выглядел и вел себя именно так, как мог вести человек в данной ситуации…
Кажется.
Мне пришлось принимать решение очень быстро, ориентируясь лишь на этот знак…
И я его приняла.
Состряпала почти страдальческое лицо и выдохнула:
— Нет… Мне сказали, что он погиб. И хотя я не хочу в это верить… прошло так много времени, а он нигде не появился, даже своей пятерке ничего не передавал.
— Уверена?
— В сообщении об этом не были ни слова…