Уязвленные всем этим грузины решили расправиться с Шеварнадзе физически. Однако его личный шофер, которому грузинская мафия поручила "спасти Грузию" от предателя, в последний момент пустил пулю не в Шеварднадзе, а в себя. В другой раз не сработала самодельная бомба в здании грузинского ЦК, третий раз - Тбилиский театр оперы и балета имени Палиашвили загорелся за несколько часов до приезда туда партийной элиты во главе с Шеварднадзе на празднование годовщины победы над Германией - и полыхал целые сутки. Когда мы, несколько месяцев спустя, приехали в Тбилиси нам показали обгорелый остов этого театра как символ национальной ненависти к отступнику.
Из попыток Шеварднадзе "прочистить капиталистический свинарник республики" (его собственное выражение) отметим одно пустяковое дело, которое, однако, накрепко застопорилось, несмотря на все усилия Шеварднадзе. Это было тем более странно, что с помощью Андропова ему удавалось уличить преступников, которым покровительствовал лично Брежнев, вылавливая их прямо из кремлевских приемных, где они дожидались своих влиятельных патронов.
В данном же случае речь шла не о Москве, а о ничтожном, с точки зрения Шеварднадзе, Ставрополе.
Напуганные размахом борьбы Шеварднадзе с коррупцией, несколько частных предприятий, изготовляющие ювелирные украшения, кольца, цепочки, изделия из мельхиора, а также несколько ресторанов-шашлычных, цехов по производству фруктовых соков в срочном порядке перебазировалась в соседний Ставропольский край, где под государственными вывесками продолжали успешно развивать "теневую экономику". Однако их процветание по другую сторону Кавказского хребта оказалось под угрозой, когда Шеварднадзе, с помощью московского КГБ и его ставропольского филиала, настиг грузинских дельцов на "месте преступления". Оставалось только затребовать от ставропольской прокуратуры экстрадиции преступников, то есть выдачи их обратно в Грузию. Шеварднадзе считал дело решенным и потому был ошарашен, получив твердый отказ Горбачева.
Непохоже, чтобы причина этого горбачевского упорства крылась в желании уже тогда ввести, хотя бы в пределах Ставропольского края, капиталистические элементы в социалистическую структуру.
"Доброта" и одновременно неуступчивость Горбачева могла иметь только одно объяснение. Насколько известно, Шеварднадзе позвонил из Тбилиси Горбачеву в Ставрополь и пригрозил ему, что в случае дальнейшего сопротивления пожалуется в Москву. Со свойственной ему грубоватой деликатностью Шеварднадзе сказал Горбачеву: "Слушай, я навожу у себя в доме порядок, а ты мешаешь мне. Подумай кто ты и кто я. Не стой у меня на дороге. Предупреждаю последний раз - у меня в Москве рука. Ты выиграешь их этого пару тысяч, а потеряешь все.". Однако, к великому изумлению Шеварнадзе, Горбачев отстоял грузинских дельцов. Крайкомовский секретарь, которого Шеварднадзе склонен был считать по рангу ниже руководителя любой из 15 советских республик, оказался на самом деле могущественнее и влиятельнее его, даже там где речь шла о нарушении закона.