На самом деле, если бы у меня не было такое ужасное настроение, городок мне бы понравился сразу.
Я в этом мире толком ничего раньше и не видела. А здесь, несмотря на некоторую провинциальность, прям чувствовалась и рука архитектора, и старина, и традиции, и даже магия - видимо, сказался тот факт, что мы приближались к Югу.
Седрик рассказывал, что близость к границе и постоянные битвы плохо влияли на развитие - поселения постоянно разрушались, кто-то и в плен попадал, да и взаимная нелюбовь между северянами и южанами, которая была в этих местах больше, чем где-либо, никуда пока не делась. Но в последнее время ситуация сильно изменилась в лучшую сторону - стали налаживаться торговые связи, отстраиваться дороги, здания.
И рассказывая все это, многозначительно так на меня посмотрел - типа понимаю ли я, насколько важен мир?
Я понимала! Но не я должна была этот мир поддерживать ценой своей жизни здесь, а моя бабка!
Городок, в который мы попали, также частично уже был отстроен.
Ворот и крепостной стены здесь не было, только бревенчатый частокол - широкая степь вокруг не дала бы укрыться врагам, а защитники, как я поняла, с легкостью успевали встретить их ради боя где-то подальше от въезда.
Вдоль улиц стояли двухэтажные деревянные здания, причем ярко раскрашенные, а также каменные особняки вполне себе колониальной наружности.
Тротуары представляли собой деревянные настилы - и теперь хорошенькие девицы в длинных платьях не пачкали подолы, а сами дороги так и остались не замощены. Представляю что здесь в дожди творилось.
И на нас, конечно, посматривали.
В этом был определенный минус маленьких городков - здесь все друг друга знали, а к чужакам относились насторожено. Но не настолько, чтобы не принять на чистом постоялом дворе двух «мужчин».
Единственная проблема оказалась в том, что комната нашлась лишь одна. С одной кроватью. Для «мужчин», путешествующих вместе может и не было бы проблемой…
А вот для нас всех - была.
Причем у каждого по своей причине.
Ми-ки метался между умными и красивыми - точнее между нами и Люськой, которую отвели в конюшню.
Люська ревновала и переживала за чистоту моих намерений - это при том, что она понимала, что вряд ли я в своей сложной ситуации к доку полезу.
Я переживала за ее чувства и будущую неловкость из-за ночевки в одной комнате и в одной постели.
Седрик… ну может за то, что он не сможет сдержаться. Во всяком случае мне показалось, что он немного нервничал…
А, нет, не нервничал. Это он просто голодный был, и от того, как любой мужик, одержим демонами. А как только сытно поел, так снова превратился в сытого кота, готового мурлыкать под ласковой рукой.