— На работу вам тоже пока что ходить не стоит, — покачал головой Глеб, — позвоните коллегам и скажите, что вас в командировку послали.
— Хорошо, — кивнула девушка, испуганно поглядывая на Глеба.
— Всю эту неделю не появляйтесь в городе.
— Ладно, — кивнула Валентина.
Глеб нагнулся и почти на ухо попросил:
— Только никому, слышите, никому ничего не рассказывайте ни про меня, ни про флэшку, ни про то, куда вы едете.
— Спасибо вам, что вы обо мне заботитесь, — кивнула девушка.
— Прежде всего вы о себе побеспокоиться должны, — сказал Глеб и, подумав, предложил: — А давайте-ка я довезу вас до дома вашей тетушки. Так мне спокойнее будет.
Тетушка, такая же голубоглазая и скуластая, как Валентина, жила в пригороде Нижнего в своем доме и приезду племянницы была очень рада. Она тут же заварила чай, открыла коробку печенья, отправилась в кладовку за вишневым вареньем.
Пока она суетилась вокруг стола, Валентина, внимательно взглянув на Глеба, спросила:
— Но через неделю мне точно можно будет вернуться?
— Через неделю — точно, — кивнул Глеб. — Через неделю вся муть уляжется.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
И тут Валентина, не спуская с Глеба внимательного взгляда, спросила о том, что, очевидно, ее все это время тревожило:
— А ведь вы не тот, за кого себя выдаете.
— А за кого это я себя выдаю? — удивился Глеб.
— Ну, за байкера, этакого рубаху-парня.
— А на самом деле?
— А на самом деле взгляд у вас слишком внимательный. Пронзительный какой-то. И план у вас какой-то свой есть…
— Вы, Валентина, отличная журналистка, — улыбнулся Глеб, — но о своих догадках не стоит никому говорить.
— Да я вообще никогда ни с кем не делюсь своими рассуждениями и догадками. Это всегда небезопасно.
— Это правильно, — кивнул Глеб и уже тогда, когда Валентина пошла его провожать, спросил: — Там, в редакции, вы мне сказали, что подслушали какой-то разговор вашего шефа.
— Да, — кивнула Валентина.
— И почему вы уверены, что он был связан с мафией?
— Ну, когда Котов стал активно копать про коррупцию и всякие другие темные делишки, шеф позвонил, как я поняла, губернатору и спросил, как ему быть, мол, единственное, что может сделать, — это не пустить материалы в печать. А тот, с кем он говорил, попросил послать ему эти материалы. И очевидно, даже отчитал за что-то Пеночкина. Шеф слушал, слушал, наливаясь краской, а потом как крикнет: «Сами с этим Котовым разбирайтесь! И с его Семечкиной!» И бросил трубку.
Вернувшись в гостиничный номер, Глеб взял ноутбук и просмотрел информацию на флэшке. Котов, очевидно, и сам плохо осознавал, в какое дерьмо он вляпался.