Судя по выставленным напоказ наколкам на руках и волосатой груди, Шрэк был весьма признан- ним в определенных кругах «авторитетом», и, надо отдать должное ему и его команде, действительно до последнего времени Глухов чувствовал себя в полной безопасности. А недавнее нападение можно было бы считать случайностью или… или слишком профессионально для местных сработанной акцией. Однако мирное сосуществование предполагало абсолютную прозрачность всех действий Глухова и его команды. Шрэк так или иначе контролировал, с кем, когда, где встречался Глухов, о чем договаривался, какие деньги получал и куда их вкладывал. Им был оговорен конкретный процент от всех денежных поступлений. И раз в месяц Глухов сам лично перечислял на определенный счет солидную сумму денег.
Глухов не любил играть вслепую, и поэтому через пару дней после неожиданного визита Шрэка он вызвал начальника МВД и попросил его предоставить ему информацию на Тимофея Шаврина.
Как оказалось, будучи коронованным «вором в законе», Шаврин теперь занимался вполне легальным внешне бизнесом — услугами его автомастерской пользовались самые продвинутые нижегородцы. И при этом еще до прихода Глухова держал в страхе не только город, но и область. Поговаривали, что предшественник Глухова умер не своей смертью из-за того, что решил, не поделившись, прикарманить какую-то весьма солидную сумму денег.
Глухов за все время своего нахождения у власти был со Шрэком предельно честен и особо не влезал в проводимые им махинации, а жалобный стон бизнесменов, обращавшихся к нему с просьбой установить справедливость, умело микшировал. А когда кто-то написал в Москву и наводить в регионе порядок приехал сам генерал ФСБ Наумов, губернатор Глухов по совету, а точнее, приказу Шрэка предложил тому такую сумму да еще пакет акций одного из самых прибыльных предприятий, что генерал не смог устоять. И после этого, связанные одной цепью, они проворачивали весьма прибыльные делишки.
Куда бы ни обращались за помощью простые граждане, губернатор Глухов всегда выходил сухим из воды, а «жалобщик» через некоторое время или разорялся, или вообще погибал при странном стечении обстоятельств. Виновных не находили, но зато газеты и местное телевидение долго мусолили мысль о том, что гибель того или иного бизнесмена, банкира или, казалось бы, простого, скромного нижегородца не случайна, что он пытался противостоять местной мафии и искал правду даже в Москве.
«Когда же наконец наша доблестная милиция наведет порядок в городе?! Когда преступники будут наказаны?! Почему наши органы бессильны в борьбе с организованной преступностью?!» — восклицали журналисты, часто даже не осознавая, что тем самым нагоняют не просто страх, но ужас на простых граждан.